Прозревший Эдип (2 часть)
… Итак, я отправлялся на встречу с «суррогатной матерью». Волновался я? Вы знаете, – ни капли. Когда два года назад ходил на свидания с Мариной, на которой сейчас уже был женат, – тогда волновался. А сейчас был азарт: что же произойдет? Будто я встрял в какую – то необычную авантюру.
Приближалась весна, было нехолодно, но свежо, и щёки у меня, должно быть, были симпатично – румяными, когда я подходил к памятнику одному из советских полководцев, назначенному местом встречи. А «мама» – то моя явилась раньше меня – я заприметил на одной из скамеек габаритную тётю, одетую, как она мне себя описала. Слева и справа скамейки пустовали, дальше гуляла молодая женщина с ребенком в коляске. Я подошёл.
– Здрассьте… Вы – Валентина Михайловна?
Она поднял на меня глаза и, пристально глядя, мелодичным голосом ответствовала:
– Да – а, это я!
В глазах её искрилась усмешка, подтверждавшаяся морщинками около глаз. Конечно, – я для неё, наверное, странное чудо в перьях: двадцатипятилетний парень, желающий «познакомиться» с пятидесятилетней тётей! Пришла полюбопытствовать… Я сел рядом. У меня начался лёгкий озноб.
– Ну, давай рассказывай!
– Что именно?
– Почему вдруг так? Почему решил познакомиться?
– Ну, – как… Все хотят познакомиться. Для отношений, для дружбы…
– Ну дак! Но почему такая разница в возрасте? Что – помоложе не мог найти? Мужчины обычно хотят помоложе.
– А мне нравятся женщины… зрелые.
– Почему?
Я заученно повторил то, что уже писал ей в письме.
– Ну, все – таки мне непонятно, почему… – задумчиво сказала она, и спросила:
– А ты женат?
– Нет, – твёрдо заявил я. Обручальное колечко одиноко бултыхалось на тёмном дне кармана. В мыслях за моим лбом, скрывающим их от постороннего взгляда, замаячила моя жёнушка Марина, которой я банально сказал, что «пошёл к другу».
Валентина Михайловна облегченно вздохнула и помолчала, глядя на чугунного полководца. По рыхлому снегу вокруг него, хрипло покаркивая, ходили чёрные вороны.
– И чего ты хочешь? – обернула она лицо ко мне.
– Ну… того же, чего и все мужчины: встреч, общения, за чаем посидеть на кухне… с массажем – полежать в спа – альне… – игриво и с улыбкой протянул я, торопясь перейти «к главному». Она засмеялась; у меня аж эрекция возникла от её смеха. Лёгкая в общении дама, – не стала придираться к моим пошловатым словам…
– Ты же одна живёшь? Писала, что с мужем в разводе, а дочь взрослая отдельно…
– Да, – кивнула она, и опять замолчала.
– Может, в гости пригласишь?
Она молчала. Я поглядывал на неё сбоку – вполне «мама»: приятная на лицо, и под пальто угадываются внушительные сиськи. Она взглянула на меня.
– Что? – спросил я.
– Что?!. – засмеялась она. – Прямо сейчас?
– В гости – то? А почему бы и нет?
– О – хо – хо – хо – хо!.. Кошмарик ты, кошмарик… Ну что с тобой делать… – несердито вздохнула она, приподнимаясь и поправляя пальто.
Через полчаса мы были у неё дома. Помыв руки в ванной, я, ступая в носках мягко, как кот (тапочек для меня у неё не нашлось), вошёл в кухню. Хоть я и не любитель, пришлось выпить с ней водки. Она кормила меня салатиком из огурцов и помидоров и бутербродиками с копченой колбаской, и щебетала обо всём на свете. На пьяную голову мы даже придумали план вместе съездить летом на выходные в загородный санаторий «Берёзка». Про секс ни из моих, ни из её уст не прозвучало ни слова, но с мыслью о сексе я не расставался ни на минуту, как и подобает настоящему мужчине. От горячего чая после водки меня подразвезло.
– Ну, – спасибо! – встав из – за стола, я шагнул к ней и якобы «от души, по – дружески, по – свойски» приобнял её, фамильярно чмокнув в щёку. Она хохотнула, а я, эдак невзначай, будто чтоб удержать равновесие на полупьяных ногах, взялся за её корпус и коснулся груди. Она потихоньку высвободилась. «Рано пока», – понял я, – «девушка» не созрела ещё…»
Потом мы слушали кассету с песнями Екатерины Шавриной, и даже слегка «танцевали» – до того я опьянел. Вечер за окнами темнел и сгущался, и я уже начал утешать себя, что «ничего, – первая встреча для налаживания контакта, и то хорошо!»
– Идти наверное, надо, – посматривая в окно, сказал я, когда кассета доехала до конца и Шаврина замолкла.
– Как? Я думала, ты останешься ночевать, – произнесла Валентина Михайловна настолько удивлённо, что я приободрился.
– Ну, в общем, я могу и остаться… – ответил я.
– Пересядь, – потребовала Валентина Михайловна. Я встал с дивана, а она откинула покрывало и стала готовить постель. Сердце у меня забилось чаще. Неужели я скоро я увижу в постели эту грудастую тётку в возрасте моей матери… Ну что, Денис, кажется, всё идет, как надо?
– Посмотри пока телевизор, я сейчас, – сказала Валентина Михайловна, щёлкнув пультом, и вышла из комнаты. Я стремительно разделся и лёг в разобранную постель. Ничего не видя, я пялился в телеэкран, прислушиваясь к звукам, доносящимся из другой комнаты. Послышались шаги, вошла Валентина Михайловна:
– О! Он уже в постели! Шустрый какой… – удивлённо
проговорила она. – Я думала, ты телевизор хочешь посмотреть… Что, прямо сейчас спать будем?
– Да конечно! Что там смотреть…
К моему сожалению, Валентина Михайловна, щёлкнув пультом, свет не включила. Немного разбавлял темноту только серый квадрат окна. Зашуршало: видимо, она раздевалась. Переместившись, она очутилась как раз напротив окна. Я впился взглядом в её черный силуэт: даже таким образом было видно, как выдаются вперед её доилы. Отлично! Настоящая «мама»… Диван скрипнул, на меня повеяло теплом её тела. Она вздохнула и спросила:
– Хочешь спать?
«Предебильнейший вопрос», – подумал я и ответил:
– Да нет…
Я не знал, как бы начать, чтоб поближе «к телу», и сказал:
– Хочешь, я тебе массаж сделаю?
Сердцебиение участилось ещё. Она засмеялась:
– Это ты так уже подмыливаешься?
– Не – ет, просто массаж – штука хорошая перед сном, расслабляет… – я, легонько прикоснувшись к её голому плечу, стал его поглаживать. Она вздохнула. Я лёг на бок и «пополз» дальше, нащупал колыхнувшуюся горячую грудь. Член немедленно прибавил в росте. Внезапно я подумал о Марине. Я никогда ей раньше не изменял, и измена казалась мне серьёзным преступлением. Я почувствовал, что мне мешает эта мысль. Как я сейчас залезу на эту женщину? Может, отказаться от моей затеи? Эх… Нет, раз уж решил – делай… Но мне хотелось видеть.
– Давай телевизор включим? – попросил я.
– Ты ж сказал, что там смотреть нечего!
– Я не для того… Чтоб видно было…
– «Видно было!» – хмыкнула она, но всё же, сев на постели, наощупь нашла пульт на столике рядом с диваном. В темноте пыхнуло, и голубой, дёргающийся от смены кадров свет разлился от экрана по полу к нашей постели. Я стал жадно разглядывать сиськи Валентины Михайловны. Она легла и прикрыла глаза, положив руку на лоб, натягивая на себя край одеяла.
– Да убери ты его, у тебя жарко… – я отбросил с неё одеяло. Класс!.. «Вот, Денис, – говорил я себе мысленно, – вот тебе и секс с мамой! Точно такая же баба под пятьдесят, сисястая, и по комплекции примерно то же самое… Моя мама голая, наверное, почти так же выглядит». Я опять вызвал в мыслях образ моей реальной матери и сопоставил его с реальной голой бабой, лежащей сейчас передо мной. Ох, мамочка, бесстыжая ты моя… Несколько секунд всего отделяет тебя от соития с родненьким сыном… Сидя рядом с Валентиной Михайловной, я гладил все её тело, таращась на него и всячески «притягивая» к нему образ мамы, находя сходство то в цвете кожи, то в родинках. Затем начал громоздиться на неё.
Проникнув внутрь, задвигался. От Валентины Михайловны пахло кремом и она улыбалась, глядя на меня. «Ебу маму», – продолжал я мысленно накручивать себя. Да, это были своеобразные ощущения… А может, попробовать как – то «подпихнуть» её к разговору про инцест? Ловя и вслушиваясь в каждую крохотку ощущений, неторопливо двигаясь, я произнёс:
– А тебя не смущает такая разница в возрасте между нами? Ты же по возрасту могла бы мне матерью быть…
– А тебя смущает? – несколько недовольно и даже возмущённо встрепенулась она.
– Да нет…
Разговор заглох. Через несколько секунд я попробовал зайти с другого бока. Усмехнувшись, я протянул:
– Да – а…
– Что такое? – отозвалась «мама».
– Да я чё – то вспомнил, что ты говорила насчет санатория «Берёзка»…
– И что?
– Ну, если мы и правда туда поедем с тобой, и будем жить в одном номере – что про нас люди думать будут? Кто мы друг другу, что скажем? Мама с сыном, что ли? – я артистично засмеялся. Её, похоже, это всерьёз озаботило, она даже слегка нахмурилась:
– У нас же разные фамилии, как же – мать с сыном? Уж тогда тётя с племянником…
Ещё три фрикции, и я сообразил:
– А можно и мать с сыном – мать – то, может, замуж за другого вышла, фамилию сменила…
– А, ну да, – ответила Валентина Михайловна. Я стал подбираться ближе:
– Но мы же с тобой там, я надеюсь, сексом будем заниматься? И представь, за стенкой соседи услышат, и другим расскажут – мол, там мама с сыном…
– А может, у них такие нежные отношения, – заметила Валентина, причем совершенно спокойно, как будто нежность в отношениях матери и сына оправдывала инцест между ними. Я не упустил этого и, зацепившись, поехал дальше:
– А что, – правда… – и я выдал ей двадцатисекундную лекцию о некоторых племенах в Полинезии, в которых инцест – дело обычное.
Валентина слушала меня, широко открыв глаза. Под конец лекции в её глазах мелькнуло что – то странное.
– Ты это… чего – то не того… – неопределённо и неодобрительно проговорила она. Однако мы оба уже изрядно возбудились, и стало не до разговора.
Утром я ушёл.
Так мы стали встречаться с моей «суррогатной матерью». Я пытался заговаривать с ней на мою любимую секс – тему, чтоб постепенно «воспитать» из неё «настоящую маму», но Валентина реагировала недовольно, и обрывала меня. Я понял: ей эта тема однозначно не близка. Ну и ладно, думал я, обойдёмся. А у Валентины, как впоследствии выяснилось, в это время зрел коварный и странный план…
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)