Такая любовь
Она стояла и плакала у входа в метро, сквозь слезы глядя на равнодушную толпу, которая текла мимо. "Что за люди, – думалось ей. – Никакого сочувствия! Еще полчаса постою – и все, на сегодня хватит!"
И тут подошел он. Его красные уши пылали на ветру, на стриженной "под ежик" голове были искуссно выбриты крестики и нолики. На лбу, как звезда, сиял большой прыщ.
– На, подотрись, – он соблазнительно дохнул перегаром, табаком и кариесом. – Платок почти чистый – я всего два раза в него высморкался!
– Спасибо, вы так добры ко мне! – благодарно ответила она и попыталась покраснеть.
– Зови меня просто Барафамингусагораптор. – представился он.
– Какое у вас красивое имя! Повторите, пожалуйста, еще раз!
– Пожалуйста! Бараномиксерсалотрактор!
– А я – Мося. Мы куда – нибудь пойдем?
– Да, – он нежно взял ее под руку, – мы пойдем гулять! Кстати, а почему ты плакала?
– Я плакала, – тут Мося оступилась и упала бы, но он успел подхватить ее. Его рука скользнула ей на грудь, и он почувствовал, какая она мягкая и горячая.
– Я плакала, – после прикосновения к ее груди голос Моси слегка изменился. – Я плакала, потому что потеряла невинность!
– И давно?
– Очень! Но поплакать решила только сейчас.
– Бывает, – он все еще держался за ее грудь. Мося нежно перевела его руку на талию. Глядя в глаза спросила:
– Я красивая?
– Не знаю, – ответил он, опуская ладонь чуть ниже. – Так вроде и ничего, но голую я тебя еще не видел. Может у тебя сиськи волосатые!
– Нет не волосатые! Смотри!
– Подожди, я подарю тебе цветы!
Он отошел и тут же вернулся с букетом:
– Возьми, это календула. Между прочим, прекрасное средство от поноса. Так что когда засохнут – не выбрасывай!
Потом, в парке, среди статуй, по случаю приближающейся зимы заколоченных в деревянные короба, он спросил замирающим от волнения голосом:
– У тебя помада, как, вкусная?
Шел легкий осенний снег.
– На, попробуй, – она вытянула вперед нижнюю губу.
Они слились в долгом страстном поцелуе, потом быстро и неловко начали раздевать друг друга. Ласки становились все неистовей, сладкая дрожь била пылающие страстью тела. Его пальцы с обгрызанными ногтями ощутили влагу, он понял, что пора и вошел в нее. ОНИ УСИЛЕННО ЗАДВИГАЛИ ТАЗАМИ.
В вечернем воздухе далеко разнеслось характерное почавкивание... Темнело, ударил морозец, но он только бодрил их – они все продолжали, продолжали, продолжали... осушая текущие из носов сопли поцелуями... И в конце концов достигли того, к чему так стремились. Это было нечто! Такое случается раз в сто лет – ВЕЛИКИЙ БЕСКОНЕЧНЫЙ ОРГАЗМ! Он все длился, длился, длился... Снег засыпал их одежду...
Утром в парке появились двое жизнерадостных в бородах и телогрейках. В руках они несли метелки и лопаты для снега.
– Федька, глянь, одну статую – то мы и пропустили!
Тащи скорее доски, а я за рогожкой схожу, а то влетит нам с тобой от начальства!
– Тьфу! – Федька обошел вокруг того, что они приняли за статую. – Понаделают страмоты, а ты потом мучайся!
Так, в рогожке, досках и ВЕЛИКОМ ОРГАЗМЕ они простояли всю зиму и очнулись только весной, которая, как известно, пора любви!!!