Рабыня Его Величества

Рыжие немного вьющиеся волосы были мокрыми и прилипли к смазливому личику только что проданной на торгах девицы. Тонкие черты, прокушенные до крови полные упрямые губы, ссадина на щеке. Внешность выдавала в ней строптивицу, но грубый плохо выделанный ошейник на точеной шее, просторной серое платье из мешковины, подпоясанное куском веревки, олицетворяли образ рабыни. Ее приволокли в просторную залу, эхо дыхания в котором отскакивало от стен и оглушало слух. Еще такая юная, немного угловатая, дрожащая от страха, словно ягненок загнанный в клетку и отправленный на съедение стае оголодавших волков. Совсем не опытная. Лилу только схватили и сразу продали. Двое охранников бросили девушку на холодный кафельный пол и стянули повязку с глаз. Ранее разодранные в кровь колени полыхнули новой, еще более острой, болью, а глаза неприятно резанул льющийся из огромных окон солнечный свет. Жмурясь, рабыня пыталась отбиваться, пока мордовороты разрывали на ней одежду, а после подхватили под руки и потянули ближе к трону.

Его Величество сидел в неудобном жестком кресле, отделанном золотыми вензелями, и совсем не был напряжен. Его пальцы лениво гладили ворс шкуры, что служила ему шубой и царской мантией одновременно. Взгляд не пылал любопытством, скорее брезгливо изучал перепачканное пылью нагое тело. Губы дрогнули в снисходительной улыбке, а пальцы едва заметно дернулись, отдавая приказ прекратить удерживать куклу. Девушка повалилась на колени и вскрикнула (на стыках плитки была трещина, что добавила еще одну рану на ее перепачканных кровью коленях).

– Сладкий голосок, – произнес правитель, неожиданно довольно скалясь. – А теперь ползи, – мужчина сцепил пальцы на животе. Лилу не двигалась, ее тело била мелкая дрожь, под кожей ордой маршировали мурашки, призывая бежать без оглядки, но несколько доз наркотиков... Они сковывали руки, подобно тяжелым металлическим браслетам, что своими короткими цепями врастали в пол, оплетали ядовитыми лозами ноги, от чего они затекали и холодели, лишали дыхания, голоса, обезличивали взгляд и заставляли дрожать губы. Хозяин видя, что его игрушка не торопиться, мотнул головой, и обнаженные покатые плечи обжег неласковым поцелуем кончик хлыста. Он царапнул кожу, оставляя набухающую и алеющую отметину. – Я сказал, легла на живот и поползла, сука, – он совсем не прятал жестокой ярости, что скрывалась за возвышенным образом венценосной особы.

Хлесткий щелчок по пояснице оставил рану, на краях которой стали собираться мелкие рубиновые капли. Алые кристаллы крови, набрав форму, скользили вниз, оставляя нестройные дорожки на белоснежной коже.

Лилу легла на живот и стала медленно ползти, не сводя глаз со своего "господина". Именно так, она плевалась этим словом, ее колотил озноб и злость на собственное бессилие. Выпирающие твердые от стужи соски царапали темно – синий мрамор, живот с трудом скользил по кафелю, а гладкий лобок то и дело ударялся о стылый пол.

– Стоп, – приказ сорвался с губ императора. Мужчина встал на ноги, но не спустился со своего постамента. – Ноги шире разведи, – властным голосом отдавал он распоряжения, чуть прищуривая глаза и жуя губы. – Задницу подними, – стоило лишь рабыне принять обозначенную позу, как Его Высочество звучно сглотнул слюну. – Облейте ее водой и хорошо вымойте.

Минуту – две ничего не происходило, только шуршание шагов разбивало стеклянные стены безмолвия. А после... Поток влаги ударил ее в задницу, скатился по спине и намочил концы огненной шевелюры.

– Вот видишь, будешь послушной и я не отдам тебя этим людоедам, – хозяин спустился по ступеням, присел на корточки у сдерживающей из последних сил слезы девушки и доброжелательно погладил ее костяшками пальцев по скуле. Повисла неловкая пауза. Все думали о своем, но каждый знал, все равно отдаст.

Сильные руки прикасались к ее телу, сминали бока, поднимали, сдавливали соски, намыливая грудь, гладили промежность, словно случайно проникая в лоно. Охранники цедили неуклюжие довольные смешки, продолжая тщательно и с особым рвением смывать грязь с девицы.

– Гордая, – господин развалился на лестнице. Упираясь локтем в одну из ступеней, он лежал практически на боку. Одна его нога в тяжелом ботинке была у лица рыжеволосой дешевой подстилки, в то время как вторая была согнута в колене и служила дополнительной точкой опоры. – Чего стоишь?! – прикрикнул он на одного из верзил. – Я не слышу ее криков. Или вы действительно решили просто помыть эту суку?

С ленивой грацией мужчина поднялся и обогнул по дуге девушку. Вздрогнув, рабыня ощутила холодный прожигающий взгляд, небрежно скользящий по ручейку позвонков. Вздох. Кровь бешено стучала в висках. Выдох. Сердце практически остановилось, когда удар хлыста обжег мокрые ягодицы. Свист разрезал тишину безжизненного пространства, наполняя его смыслом существования. То ли крик, то ли жалостный всхлип вырвался сквозь плотно сжатые уста. А император глумился между жалящими касаниями, направляя пальцы в ее взмыленную промежность, таранил влагалище все глубже, задавая ритм. Еще один немилосердный укус кожаного орудия. Рабыня кричала, срывая горло, хрипла от собственных благодарных стонов, когда болезненные удары плетью сменялись властным тараном перепачканных в смазке фаланг. И снова. И снова. Под жалящими поцелуями кнута, кожа разъезжалась в стороны и на теле оставались рубцы. Хлопушка, подобн

о острому ножу, разрывала границы пространства, не позволяя вырваться из реальности и потерять сознание. Плеть прикасалась к ногам, облизывая тонким жестким язычком стека ее половые губы, бешено гоняя по ее телу кровь. Лилу кричала, выла, услаждая слух Его Величества.

Тонкая паутина режущих ударов пролегала по округлой заднице и стройным бедрам. Плевок. И по сжавшемуся колечку ануса скользнула теплая капля слюны. Властные пальцы массировали тугую дырочку, но проникнуть в нее было не просто.

– Ну да, ну да. Гордая, – хмыкнул повелитель, наматывая на кулак рыжую шевелюру, и резко дернул, одновременно наслаждаясь всхлипом и проталкивая палец в ее попку. Крик не удержался в горле Лилу и огорошил тишину пронзительной болью. – И совсем не страшно, – насмехался он, продолжая трахать конечностями ее задницу. – Держи, – передал император охраннику охапку волос рабыни. Дыхание девушки было прерывистым, а губы дрожали от нервного истощения и испытанного унижения. – Шлюха желает поработать ртом. Желает ведь? – господин спустил штаны и пристроился к лицу рабыни. – Если она опустит голову или коснется руками пола, ты труп, – зло, не желая мириться с непослушанием, процедил он сквозь зубы. – Я не слышал ответа, – удар по лицу, и алая пятерня отпечаталась на щеке.

– Да, – короткий надрывный звук вместе с остатками кислорода вырвался из легких.

Еще не до конца эрегированный член несколько раз хлопнул ее по искусанным губам.

– Соси дрянь, это в твоих же интересах, – и фаллос погрузился в горячую пещеру, принимаясь быстро трахать узкое горло. Десяток неглубоких толчков, что хлюпали и взбивали слюну. Жаркие стоны повелителя, что замедлялся, натягивая симпатичную головку до самого основания, вынуждая давиться подступающей рвотой и кашлем, вытекать излишки слюны на его член и яйца, биться хрупкое тело в беззвучной истерике, царапать внутреннюю сторону его бедер от нехватки воздуха, мычать и кричать умоляющим взглядом, пока насиловали ее рот. Короткий вздох, когда припухшие уста жадно сминали потоки кислорода, которого едва ли хватало на полминуты, а губы продолжали скользить по выступающие бугры пульсирующих вен. Тугие мышцы перекатывались под рубашкой молодого человека, когда он подцеплял пальцами ее подбородок, вынуждая задрать голову.

– Да. О, да, – хлеща яйцами по подбородку рабыни, император вколачивал свою эрекцию в натруженное глотку, толкаясь все глубже и скользя по ее горлу. – Отлично, – вновь замедлял он фрикции, чтобы сполна насладиться узостью пространства, горячими лепестками губ, сомкнутыми у самого основания. Слюна выпадала из ее рта, тянулась длинными нитями за членом. Лилу не успевала ни сглотнуть, ни выплюнуть ее излишки, а ствол все таранил ее полость. Удар в заднюю стенку горла. Движения назад. Удар. Вкус смазки и соли на языке. Удар, и она захлебывается накопленной жидкостью. Удар. Никакого отдыха. Удар. Короткий вздох. Удар. Толчок. Член глубоко в ее горле. Так глубоко, что ее нос зарывается в кучерявые волосы на его лобке, а подбородок упирается в полные спермы яйца. Толчок. Еще сантиметр пространства отвоеван. И простонав, хозяин спустил первую порцию семени в ее пищевод.

Вытащив ослабшую эрекцию, Его Величество пальцами достал островки собственной спермы, тянущиеся за головкой, и излишки слюны изо рта девушки и, чуть похлопывая, размазал их по ее лицу.

– Свалил, – и стоило только слову слететь с губ, как бесполезного охранника словно ветром сдуло. Сам же мужчина пристроился сзади и провел пальцами по расщелине. Мокрая, растраханная пизденка была отлично смазана, и член легко проскользнул внутрь. Однако эта игра показалась мужчине неинтересной. – А теперь можешь кричать.

Он медленно вошел в неподготовленную задницу. Узкое колечко мышц плотно обнимало вновь набравшийся силы член. Движения сперва были рваными, не глубокие, но стремительные и довольно сильные. Они были болезненными и причиняли дискомфорт. Его ласки ощущались невероятно остро. Крик. Сплошной, не прерывающийся крик. Голос рабыни ломался от перенапряжения связок. Пальцы хватали воздух, в поисках точки опоры. А император долбился ее анус, теряясь в ворохе невероятных ощущений.

Его Величество не был профессиональным музыкантом, не сидел за кларнетом и не играл на трубе. Он мастерски играл на людских телах, сидел за клавишами и умело перебирал струны, извлекая из странных инструментов различные звуки. Наваливаясь всем весом, жадно имел свою игрушку, словно нажимал на следующую клавишу, становясь композитором, складывая ноты в симфонии, а стоны и крики заменяли самые бурные аплодисменты. Он был Сальери в теле Моцарта в своем искусстве "музыкального" извращения. Рычал и скалился, когда момент разрядки подступал все ближе, впивался могучими пальцами в хрупкие бедра, когда приятные спазмы охватили член. Горячая струя ударила в растянутую кишку, и покрытое испариной тело императора расслабилось.

Хлопнув ладонью по раскрашенной заднице, он вытащил ствол и уставился на розовое колечко, из которого вытекала белое семя.

– Выдавливай, – приказал он, касаясь пальцем зудящей дырки. И девушка подчинилась. Тонкая струйка спермы потекла на половые губы. – Прекрасно, – расслабленно потянулся Его Величество, натянул штаны и направился к своему трону. – Отведите ее в мою спальню и пристегните к изголовью кровати. У нее сладкий голосок…