Второе детство (добрый инфантилизм). Часть 2

Мама насильно развела мои ладони.

– Сейчас посмотрим, что ты прикрывал, – улыбнулась она, – Вот этот писюнчик?

Чувствуя, как чужие пальцы ощупывают меня между ног, мне хотелось провалиться под землю от смущения.

– Так и знала, – нахмурилась мама, продолжая щекотно щупать меня между ног, – Уже успели появиться опрелости. Известно, как эти нянечки следят за детьми в "Доме ребенка". Экономят на подгузниках. Они наверное их потихоньку воруют.

Мама осторожно уложила меня на спину.

– Ничего, солнышко, – ласково улыбнулась она, – У мамы есть специальный детский крем. Мы твои опрелости быстро вылечим. И подгузники теперь будем менять гораздо чаще. А сейчас я хорошенько помою тебя с мылом. И животик, и между ножек.

Мама вынула из миски с водой маленькую тряпочку и, тщательно ее намылив, начала аккуратно протирать мне живот, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Было очень щекотно, не говоря уже о том, как я стеснялся.

– Ой, а что я тут нашла, – неожиданно засмеялась она, приподняв пальцами мою письку, – Чей это маленький писюнчик? Сашин? Сейчас мы его как следует помоем. Вот так, со всех сторон.

Вынужденный терпеть манипуляции со своей писькой, я не знал, куда деться от смущения.

– А теперь поднимем писюнчик наверх и займемся вот этим маленьким мешочком, – ласково улыбнулась мама, принявшись нестерпимо щекотно протирать мне намыленной тряпочкой мошонку.

Несмотря на нежность маминых рук и ее ласковый голос, я по прежнему ужасно ее стеснялся.

– Спереди помыли, – сказала наконец мама, отложив тряпочку в сторону, – Теперь попу.

Я не успел опомниться, как мои ноги оказались до отказа задранными вверх – так, что колени были где – то у груди. Взяв со стола намыленную тряпочку, мама принялась методично вытирать меня между ягодиц. Я пытался увернуться от щекотной тряпочки, но в беззащитной позе с задранными ногами у меня ничего не получалось.

– Какой ты у меня непоседа, – улыбнулась мама, – Не надо ерзать.

Мама вручила мне лежавшую на столе игрушку – желтый мотоцикл.

– Смотри, Сашуля, как у мотоцикла крутятся колесики, – сказала она, – И даже руль поворачивается.

Я принялся сосредоточенно изучать игрушечный мотоцикл. Довольная, что отвлекла меня игрушкой, мама снова принялась мыть меня между ног.

– Ну вот и всё, – объявила она через полминуты, – Осталось только помазать Сашулю детским кремом.

Продолжая держать мои ноги задранными вверх, мама потянулась за лежавшим на столе голубым тюбиком и, быстро открутив колпачок, выдавила на пальцы немного белого крема.

– Начнем с попы, – сказала она, щекотно скользя ладонью между моих ягодиц, – Сначала помажем эту половинку. А теперь другую. И конечно посерединке.

Выдавив на пальцы новую порцию крема, мама занялась моей мошонкой.

– Обмажем со всех сторон этот кругленький мешочек, – приговаривала она, щекотно трогая мне яички.

Я отчаянно задрыгал ногами от нестерпимой щекотки.

– Что случилось? – ласково спросила мама, – Чего мы опять начали ерзать и вырываться?

Мама снова коснулась пальцами моих яичек, заставив меня вздрогнуть от острой щекотки.

– Ох, как нам нравится дрыгать ножками, – улыбнулась она и словив мои мелькавшие в воздухе ноги, крепко их зажала.

Теперь я никак не мог помешать ее действиям.

– Потерпи, зайчонок, – с виноватой улыбкой сказала мама, – Нужно обязательно помазать тебя между ножек детским кремом. Иначе как мама вылечит твои опрелости?

Мне пришлось терпеть еще пару минут. Мама не успокоилась, пока не израсходовала на меня чуть ли не половину тюбика, помазав детским кремом каждый укромный уголок у меня между ног.

– Привет, Юля, – неожиданно сказала она, посмотрев в окно, – Что ты стоишь под нашими окнами?

Я повернул голову и густо покраснел от смущения. Так и есть – перед нашим открытым окном стояла молодая женщина с детской коляской. "Наверное уже давно там стоит" – подумал я с обидой.

– Привет, Света, – улыбнулась Юля, – С кем это ты возишься?

– Знакомься, это Саша, – улыбнулась мама, – Я давно хотела усыновить малыша. Зашла сегодня в "Дом ребенка" и не удержалась – так мне мальчишка понравился.

– Ну ты даешь! – восхищенно сказала Юля, – Поздравляю!

– Я бы всех детей оттуда забрала, – вздохнула мама, – Видела бы ты, что там творится. Нянечкам на малышей абсолютно наплевать – подгузники вовремя не меняют, дети часами лежат мокрыми. Просто ужас. Неудивительно, что у Саши появились опрелости.

Мама рывком задрала вверх мои ноги, демонстрируя Юле мои опрелости. Мне хотелось провалиться под землю от смущения.

– Небольшое раздражение, – сказала Юля, – Причем в совершенно обычных для мальчиков местах: паховых складочках и за мошонкой. Ничего страшного. У моего было хуже.

– Только что помазала его между ножек специальным кремом, – сообщила мама, – Надеюсь за неделю вылечить.

– Я видела, как ты мазала карапуза, – улыбнулась Юля, – Это хороший крем. Если будешь мазать каждый день, за неделю всё действительно должно пройти. И не торопись одевать ребенку подгузник после того, как подмыла. Подожди пару минут, чтобы подсохла кожа. Я своего вообще раздеваю для подмывания догола – пускай принимает воздушную ванну. Ребенка сейчас, летом, нужно закаливать.

– Я тоже так буду делать, – сказала мама и быстро стянула с меня майку, оставив совсем голым, – Говоришь, подержать две минуты голышом?

– Ага, – кивнула Юля.

Обе женщины с улыбками на меня уставились. Вспомнив, что я лежу голышом, я густо покраснел.

– Такой хорошенький, – улыбнулась Юля.

– Что лежишь с таким скучным видом? – неожиданно обратилась ко мне мама, – Знаешь, что? Давай – ка мы, чтобы не скучать, займемся гимнастикой.

Мама принялась сгибать и разгибать мои руки.

– Вот так, – приговаривала она, – А теперь ножки. Сгибаем и разгибаем.

– Сколько ему? – поинтересовалась Юля, – Два?

– В сентябре будет два, – ответила мама.

– Всего на месяц старше моего, – заметила Юля, кивнув на сидящего в коляске мальчика, – Купила Сереже сегодня трехколесный велосипед. Столько радости было.

– Надо будет и мне Саше такой купить, – сказала мама, – А пока мы потренируемся, лёжа на спинке. Сейчас Сашуля всем покажет, как он умеет крутить педали.

Мама начала поочередно сгибать мои ноги, имитируя велосипед. Не выдержав, я громко пукнул, вызвав у женщин смех. Лежа перед ними голышом, я не знал, куда деться от смущения.

– Как не стыдно! – улыбнулась мама.

– Мой тоже так громко пукает, – заметила Юля.

Поболтав с мамой еще пару минут, Юля наконец ушла.

– На первый день достаточно закаливания, – сказала мама, посмотрев на часы.

Мама взяла в руки новый подгузник и ловко мне его одела.

– Вставай, – сказала она и помогла мне подняться на ноги, – Сейчас одену тебе колготки.

Мама быстро натянула на меня колготки и вслед за ними майку.

– Обещаешь вести себя хорошо и ничего не ломать? – спросила она, снимая меня со стола, – Посидела бы тут с тобой, но надо идти на кухню готовить обед.

Мама ушла на кухню, оставив меня одного. Разумеется я сразу же отправился к коробке с игрушками. Высыпав половину из них на пол, я принялся строить из кубиков город и постепенно так увлекся, что не заметил, как в комнату вернулась мама.

– Полным ходом идет строительство, – улыбнулась она, присаживаясь рядом со мной на ковер.

Мама взяла игрушечный грузовик и присоединилась к игре. Она наполняла кузов грузовика кубиками, а я соответственно его разгружал и занимался строительством. Еще вчера я даже не мог представить себе такое примитивное занятие, но сейчас игра поглотила меня целиком. Единственным, что меня беспокоило, был постепенно усиливающийся позыв по – большому. Я понимал, что мне рано или поздно придется использовать подгузник по назначению, но, увлеченный игрой, старался об этом не думать.

Прошло еще минут пять. Позыв какать стал таким сильным, что я едва мог терпеть. Я продолжал его игнорировать – тем более теперь, когда пришла мама и игра стала интереснее. Наш город был полностью построен и мы с мамой принялись возить по улицам игрушечные машинки.

Все произошло так неожиданно, что поначалу я даже не понял, что случилось. Стоя на четвереньках, я потянулся за одной из машинок и непроизвольно начал какать в подгузник. Я испуганно замер, напрягшись изо всех сил, чтобы сдержать позыв. Впрочем бороться с ним было бесполезно и я снова начал наполнять подгузник противной массой, которая, казалось, уже не помещалась у меня между ног.

Было очень неприятно, а главное обидно обкакаться на виду у моей новой мамы, которую я боготворил. "Что теперь будет? – в панике подумал я, – Что она обо мне подумает?". С удивлением почувствовав, как у меня между ног быстро распространяется странная теплота, я догадался, что вдобавок начал писать в подгузник – совершенно не отдавая отчета своим действиям. Это было уже слишком. Представив, как мама сейчас обнаружит, что со мной произошло, я не выдержал и громко заревел. Мама бросила на меня удивленный взгляд и, потянув носом воздух, понимающе улыбнулась.

– Что случилось? – ласково спросила она, – Сашуля обкакался? Давай я тебя пощупаю.

Мама пощупала мой подгузник, неприятно помесив кучу внутри. Я продолжал тихонько всхлипывать.

– Точно обкакался, – улыбнулась мама, – И конечно сразу реветь.

Я виновато посмотрел на маму. Было так стыдно, что хотелось провалиться под землю.

– Не надо плакать, солнышко, – ласково сказала мама, –

Давай вот так вытрем слёзки. Ничего страшного. Подумаешь, покакал в подгузник. Маленькие дети их специально для этого носят – чтобы ходить туда по – маленькому и по – большому.

Ласковый мамин голос немножко меня успокоил и я перестал плакать.

– Сейчас мама Сашулю быстренько подмоет, – улыбнулась мама, взяв меня за руку, – И поменяет ему подгузник. Чтобы у малыша снова было чисто и сухо между ножек, как будто ничего не случилось.

Мама отвела меня к пеленальному столу и быстро подняла наверх.

– Может искупать? – задумчиво произнесла она, стягивая с меня колготки.

Развернув меня к себе спиной, мама быстро сняла с меня подгузник и принялась вытирать мою попу мокрой тряпочкой.

– Попу вытерли, – объявила она через полминуты, – Теперь идём купаться.

Мама отнесла меня в ванную и посадила на стиральную машину. Я наблюдал, как наполняется водой ванна. Мама тем временем вытаскивала из шкафчиков разные принадлежности для купания. Особенно меня заинтересовали игрушки для ванны – уточки, рыбки, кораблики и довольно реалистичный пластмассовый водолаз в ластах и с аквалангом. Подождав, пока наполнится ванна, мама осторожно опустила меня в воду. Вода была горячей, но я быстро привык.

Прошла наверное вечность с тех пор, как я последний раз принимал ванну. Я просто сидел и наслаждался окружавшей меня со всех сторон теплотой. Не говоря уже о маминой теплоте и заботе, которые окружали меня с самого первого мгновения, когдя я увидел ее в "Доме ребенка".

– Ну что, нравится купаться? – с улыбкой спросила меня мама, – Посиди еще пару минут в ванне, а потом начну тебя мыть.

Мама кинула в воду игрушки и я принялся с интересом их изучать. Неожиданно я громко пукнул, пустив большие пузыри.

– Решил поиграть в подводные пузыри? – засмеялась мама, вогнав меня в краску.

Присев на край ванны, мама подтолкнула ко мне игрушечный кораблик.

– Смотри, Сашуля, кораблик приплыл, – сказала она, – А за ним еще один.

Мама опустила ладонь в воду и принялась создавать волны.

– Как кораблики качает на волнах, – улыбнулась она, – И всё равно плывут.

Поиграв со мной еще несколько минут, мама заставила меня встать.

– Дай эту ручку, – попросила она и стала намыливать мне губкой руку, – Теперь вторую.

Вслед за руками мама намылила мне грудь и живот.

– А сейчас займемся спинкой и попой, – улыбнулась она.

Мама принялась быстро намыливать меня сзади, спускаясь губкой все ниже и ниже. Почувствовав, что она пытается залезть мне между ягодиц, я изо всех сил сжал попу.

– Чего ты так испугался, глупыш? – засмеялась мама, – Ничего с твоей попой не случится.

Насильно разжав мои ягодицы второй рукой, мама принялась тереть между ними намыленной губкой.

– Сашуля только что покакал, поэтому сейчас нужно хорошенько помыть попу, – пояснила мама, продолжая водить губкой у меня между ягодиц.

После попы мама начала мыть меня между ног. Я с трудом терпел острую щекотку, особенно когда она занялась моей мошонкой.

– Нужно как следует помыть писюнчик с яичками, – ласково сказала мне мама, – Чтобы все маленькие приборчики у Сашули между ножек были чистыми.

Весь красный от смущения, я вынужден был еще пару минут терпеть щекотные мамины манипуляции. Наконец, полностью намылив мои ноги, она кинула губку в воду и взяла бутылку с шампунем.

– Закрой глазки, – попросила меня мама, – Помою тебе голову.

Я зажмурил глаза, чтобы в них не попал шампунь. Как следует намылив мне волосы, мама включила душ и в следующее мгновение мне на голову полилась горячая вода. Мама тщательно смывала с меня душем мыло чуть ли не целую минуту. После этого она закрыла оба крана и быстро вынула меня из ванны.

– Давай закутаем тебя в это полотенце, – сказала она, накинув на меня огромное желтое полотенце.

Быстро завернув в полотенце, мама взяла меня на руки и понесла в зал.

– Вытру тебя на пеленальном столе, – объяснила она, – Там удобнее, чем в ванной.

Мама отнесла меня на пеленальный стол и осторожно уложив на спину, быстро вытерла тем же желтым полотенцем.

– А теперь надо помазать между ножек детским кремом, – ласково сказала она, взяв со стола уже знакомый мне тюбик.

Я поморщился, вспомнив мучительно щекотную процедуру. Мама рывком задрала мои ноги вверх и крепко их зажала, чтобы я ими не дрыгал. В этой позе с задранными вверх ногами я никак не мог помешать маме мазать меня кремом. Было немножко обидно от своей полной беззащитности, но по крайней мере в этот раз никто не стоял под нашими окнами, наблюдая, как мама со мной возится.

– Потерпи, солнышко, – сказала на с виноватой улыбкой, – Я знаю, ты не любишь эту процедуру. Но по другому нам твои опрелости никак не вылечить.

Закончив наконец меня мазать, мама достала откуда снизу новый подгузник. Заметив, что она с улыбкой меня разглядывает, я густо покраснел. Я по прежнему стеснялся этой женщины – хотя потихоньку начал привыкать. Подержав меня пару минут голышом, мама быстро одела мне подгузник и короткую майку. Колготки она мне в этот раз почему – то одевать не стала.

– Пошли на кухню, – сказала мама, сняв меня со стола.

Мы отправились на кухню. Подождав минут десять, пока сварится суп, мама повязала мне слюнявчик и посадила к себе на колени. Грибной суп был довольно вкусным, но у меня никак не получалось самостоятельно есть. Укоризненно посмотрев на мои запачканные слюнявчик с майкой, мама забрала у меня ложку и начала кормить меня сама.

– Открой пошире ротик, – ласково попросила она, – Вот так. Вкусный супчик? Я вижу, что тебе нравится.

Ложку за ложкой мама скормила мне всю тарелку. На второе была курица с картофельным пюре. Порезав мясо на мелкие кусочки, мама снова начала меня кормить.

– Летит самолетик, – приговаривала она, приближаяся вилкой к моему рту, – Прямо Сашуле в ротик.

За самолетиками последовали паровозики, потом пароходики, грузовики и другие средства передвижения. У мамы была богатая фантазия.

– Я знаю, что тебе нравится, – улыбнулась она, наколов на вилку последний кусочек мяса, – Мотоциклы.

Мама принялась имитировать мотоциклетный мотор. Я не выдержал и расхохотался, потому что знал о мотоциклах гораздо больше, чем эта 25 – летняя женщина.

– Что, смешно? – засмеялась вместе со мной мама, – Давай, солнышко, съешь этот последний кусочек.

Я послушно съел мясо и мама, отодвинув тарелку в сторону, вручила мне специальную детскую чашку. Там оказался яблочный сок.

– Ну вот и покушали, – сказала мама, опуская меня на пол, – Пошли назад в зал. Сейчас уложу тебя в кроватку.

После плотного обеда меня и вправду клонило ко сну. Быстро приготовив мою постель, мама уложила меня в детскую кроватку и заботливо накрыла одеялом.

– Забыла проверить подгузник, – неожиданно спохватилась она и засунув руку под одеяло, пощупала меня между ног.

Оставшись довольна состоянием моего подгузника, мама ласково потрепала меня по волосам и отошла от кроватки.

– Спи! – бросила она, задергивая шторы.

Я сладко зевнул и повернулся на бок, устравиваясь поудобнее. Не прошло и минуты, как я уже крепко спал.

Вторая половина дня была довольно насыщенной. После полдника мама съездила со мной в "Детский мир", где накупила разной одежды и детских принадлежностей. Судя по длиннющему чеку, она потратила довольно внушительную сумму. Потом был поход еще в несколько магазинов. Мне было абсолютно все равно, куда мама меня таскала. Главное, что я постоянно был рядом с ней, моей новой мамой – самой классной на свете.

По приходу домой мама сразу же поменяла мне подгузник – как обычно, тщательно помыв между ног с мылом и помазав детским кремом. После этого мы где – то час смотрели по телевизору довольно скучный женский сериал.

Ужин был лёгким – гречневая каша и кипяченое молоко. Я поморщился при виде отвратительной пенки и мама, заметив это, тут же сняла ее ложечкой.

После ужина мы снова смотрели телевизор – сначала какую – то комедию, а потом мама переключила на "Спокойной ночи малыши".

– Всё! Пора баиньки, – объявила мне мама, выключив телевизор сразу после окончания детской передачи.

Я и сам удивлялся, почему несмотря на раннее время – еще даже не стемнело – я постоянно зеваю и слипаются глаза.

Перед сном меня ожидали знакомые процедуры. Мама раздела меня догола и, уложив на пеленальный стол, тщательно подмыла мокрой тряпочкой. Разумеется, она и в этот раз решила помазать меня между ног детским кремом. Я никак не мог привыкнуть к этой процедуре. Извививаясь от нестерпимой щекотки и отчаянно дрыгая ногами, я с трудом выдержал пару минут, пока мама мазала меня холодным кремом. Одев мне наконец подгузник, мама отнесла меня в кроватку.

– Знаешь сказку о колобке? – спросила меня мама, присаживаясь рядом с детской книжкой в руках.

Мама начала читать тоненькую детскую книжку. Разумеется, я знал сказку о колобке. Но всё равно слушал, как зачарованный, ее голос – такой ласковый и нежный, что происходящее тоже казалось сладкой сказкой.

– Закрывай глазки и спи, – улыбнулась мне мама, дочитав книжку до конца.

Заботливо поправив мое одеяло, мама потрепала меня по волосам и поцеловала в щеку. После этого она вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Лежа на спине, я размышлял, нравится ли мне в новой роли. За исключением детских процедур, которых я по прежнему сильно стеснялся, мне определенно нравилось быть малышом. Именно то, что я хотел – беззаботное детство. С ласковой, заботливой и ослепительно красивой мамой.