Секс Кондрата с тётей Линой. Часть 1

Кристальные лучи июньского солнца обильно заливали просторную кухню нежного кремового цвета. Купаясь в их щедрых потоках, у шведской плиты "Индезит" быстро, но без излишней суматохи орудовала хозяйка хаты – 40 – летняя Лина Власовна. За столом же, накрытым широкой голубой скатертью, восседал 42 – летний глава семьи, Григорий Геннадьевич. Как обычно, устроившись в центре, он смиренно ждал капустный суп со сливками, который на сей раз жена готовила не только для него, но и для неожиданно прибывшего к ним племянника, 22 – летнего студента Кондрата.

– И насколько ты приехал к нам, салага? – с интересом смотря на гостя небольшим взором хитрых светло – карих глаз, спросил его Григорий Геннадьевич. – Надеюсь, на всё лето?

Его голос звучал глубоким сильным тембром настоящего бывалого матроса, коему бесстрашны всяческие стихии природы.

– Да, Григорий Геннадьевич, – промямлил Кондрат кисейным голоском. – Я хочу полностью отдохнуть от городской суеты.

– Хорошо, будем с тобой ходить на рыбалку и резаться в скат, – подмигнул тот, и, с улыбкой добавил. – И конечно же глушить славное "Клинское"! У меня в подвале его целый арсенал!

Он раскатисто рассмеялся и, скромным смехом "поддержал" его и студент.

Крупный, плечистый, Григорий Геннадьевич чем – то смахивал на благородного льва. Ибо, обладая лохматой шевелюрой густых темно – рыжих волос, он имел истинно мужское лицо, с веселыми глазами (с хитрецой глядящими из – под туч густых бровей), настоящий "римский рубильник", небольшие, но похотливые бесцветные губы, и крепкий квадрат подбородка. Его плечи были широки, в рабочих волосатых руках поигрывали мускулы, а мощная грудь волнистым парусом вздымала полосатую тельняшку. На нем были широкие светло – серые брюки (опоясанные широким солдатским ремнем) и тяжелые серые ботинки.

Кондрат же, был полной противоположностью сей зрелой мужественности – с плавным овалом бледного лица, темно – карими глазками, по – женски сочными красными губками и небольшим подбородком с ямочкой – он чем то смахивал на молодую девушку чем на парня. Облаченный в синюю легкую футболку (имитирующую форму итальянской сборной), голубые джинсы (без ремня) и белые кроссовки, он казался неким спортсменом юниором. Это впечатление ещё усиливалось тем, что он обладал хоть и белыми, но весьма крепкими руками.

– Мальчишки, старайтесь не слишком налегать на пиво, – услышав их разговор, пропела им мягким голосом Лина Власовна. – А то это скажется не очень хорошо на здоровье.

Ласково улыбаясь широкой обаятельной полуулыбкой, она поставила тарелку капустного супа сначала женоподобному племяннику, а затем мужу.

– Ничего – ничего, мы крепкие! – шутливо возразил ей Григорий Геннадьевич, вновь подмигнув гостю. – Мы, мужики, сможем вылакать даже целый океан пива и ничего с нами не будет!

– Ну, как знаете, – ответила Лина Власовна, двинувшись к плите уже за своей тарелкой. – Только потом не жалуйтесь мне на боли в желудке и голове!

Взяв свою порцию капустного супа, она вернулась к ним и тоже села за стол.

Не смотря на солидный возраст, она выглядела просто замечательно. Сверкая золотистым каре пушистых волос, она обладала голубыми сапфирами больших ясных глаз (наивно глядящих из – под крыльев русых бровей), прямым курносым носом, слегка под увядшими цветком пухлых губ и, небольшим овалом немного выступающего подбородка. Она была облачена в просторный голубой халат из тонкого шелка, с белыми полосами разводов и аналогичными узорами красиво расцветающих лотосов. На стройных ногах же, были обычные синие домашние тапочки.

"Всё же какая она красивая! – кушая суп, зачарованно уставился на неё Кондрат. – Говорят, в юности она была даже ак

трисой... Играла в нескольких фильмах... Наверно, за ней вились целые когорты юныхзадрочеров... Впрочем, я, такой теневой её поклонник и сейчас... "

Невольно вспомнив от тех долгих вечерах, в коих часто дрочился на её старые черно – белые фото, он, полыхнув краской смущения, ещё пуще принялся уплетать поданное яство.

– Уммм, смак! – восторженно ухнул Григорий Геннадьевич, даже облизывая свою ложку. – Это не капустный суп, это просто манна небесная!

– Ой – ой, захваливает! – рассмеялась Лина Власовна, звонким серебряным смехом. – Самый обычный суп, который может приготовить любая домохозяйка!

– Не согласен! – с улыбкой возразил ей муж. – Ты у меня не какая – то там "любая", ты у меня самая, что ни есть, любимая!

– Да не ужели, самая любимая? – подмигнула ему жена. – Самая – самая?

– Да, самая – самая, любимая, милая, нежная!

– О, спасибо, дорогой, как мне приятно это слышать!

И, приполненные нежностью, они слегка прикоснулись губами.

"Вот это идилия! – только и подумал Кондрат, невольно смущенный сей сценой. – А у меня, вот уже второй год, так и нет девушки... "

Вместе с невольно полыхнувшим смущением, почувстовав ещё и горький привкус зависти, он опустил взор на стол, но, продолжил поедать тёткин суп – суп, коий действительно был очень вкусным!

– Ну как, хорош тёткин супчик, салага? – спросил Григорий Геннадьевич, подмигнув ему в третий раз. – Ведь, правда, он просто шедевр кулинарии?!

– Да, хорош... – смущенно пробубнил Кондрат, и, глянув на тётю, поблагодарил. – Спасибо, вам, тёть Лин...

– Не за что, родной... – тоже, не без смущения на лице, откликнулась та. – Ну, прям вы меня за смущали, мальчишки...

– А я тебя сейчас за смущаю ещё больше! – воскликнул муж, и, заговорщически посмотрев на гостя, прошептал. – Сегодня на ней нет ни лифчика, ни трусиков...

И, выдав сие, во всё горло захохотал громовым смехом! Кондрат же, невольно переглянувшись с тётей, совсем уж вместе с ней вошел в "краску"!

– Гриш, ну зачем так смущать мальчишку... – стыдливо отведя взор от племянника, сразу зашипела на мужа Лина Власовна. – Он ведь только приехал, а ты уже ведешь себя как какой – то пошлый матрос...

– Ничего – ничего, дорогая! – проговорил Григорий Геннадьевич. – Он уже давно не какой – то, как ты, говоришь, "мальчишка", а вполне зрелый юноша! Всё понимает! Ведь так, салага?!

– Д – да... – не без стеснения, ответил Кондрат, не поднимая на них своих глаз. – Я всё понимаю...

Они замолчали, и, наконец – то полностью предались обеденной трапезе. Однако, несколько минут спустя, Лина Власовна, внезапно сославшись на то, что ей ещё надо помыть в спальне окна, вновь оставила их одних за столом.

– Смутилась – то, жинка... – усмехнулся Григорий Геннадьевич, доедая свой суп. – Поэтому так и смоталась... Подумаешь, сказал что она без трусов... Как – будто здесь собрались все чужие...

– Я думаю, что вы, всё же спошлили... – не смело вступился за тётю Кондрат, так же оканчивая трапезу. – Это для нас такие вещи обычная шутка, а для женщин это огромный конфуз...

– Да, что "вы" такое говорите?! – изумленно, съязвил "матрос", кидая на него удивленный взгляд. – "Спошлил", "конфуз"... Какие слова! Да, учитывая то, что я люблю её – ей ни должно быть стыдно! Я же это не со зла! Вот не поверю, что ты, например, совсем не подкалываешь свою девушку!

– А у меня и нет девушки... – тихо ответил Кондрат, устремив глаза в пол.

Услышав сие, Григорий Геннадеьвич просто обалдел на месте, однако, взяв себя в руки, спросил:

– И как давно, нет, Кондрат?

– Уже почти два года... – ещё тише отозвался тот.