Семья (2 часть)

3. Дома

Было уже за полночь, и мы с Наташей, стараясь не разбудить детей, тихонько открыли дверь и стали раздеваться. Тут я заметил, что из нашей с Наташей комнаты идет свет и раздаются какие – то звуки. Я, предчувствуя дежавю, на цыпочках подошел к открытой настежь двери в комнату. Увидев мои действия, Наташа тоже тихонечко пошла следом.

На нашей кровати Димка увлеченно трахал свою сестру... Я повернулся к жене, и по моему выражению она сразу вспомнила рассказ Оли.

– Так, так! – Сказал я громко, заходя в комнату. – Чем это мы занимаемся?

– Господи, – подумал я. – Ведь все, то же самое!

Наши дети замерли, и в следующий миг юркнули под одеяло. Я почему – то был уверен, что одежды там нет... Подойдя к ним, я присел на кровать и посмотрел на бледные лица детей. Димку даже трясло, на что я сразу обратил взглядом внимание Наташи. Она быстро присела на кровать со стороны Димки и стала успокаивающе его гладить и целовать в лицо, что – то шепча, чтобы он не боялся. Да, наши дети были почти того же возраста, что и Ленкины. Диме десять с половиной лет, а Лизе недавно стукнуло уже 14. Ленкиным же пацанам было по 12. Вот и реакция на неожиданный визит родителей та же. Я стал успокаивать их и, поглаживая Лизу, говорить какие – то глупости, а больше о том, что мы не сердимся и не будем их ругать. В общем, через некоторое время дети порозовели (даже излишне) и, похоже, успокоились. Лизка даже стала немного мурлыкать в ответ на мои ласки. С ней и раньше такое было, когда нежно с ней разговариваешь и при этом гладишь по всем мягким местам. Однако, осознание того, что они лежат под одеялом совсем голые не давала мне самому расслабиться.

Я спросил Лизу, почему они забрались на нашу кровать, и она объяснила, что не раз видела и подслушивала, как мы с мамой занимались на ней сексом. А потом, когда она застала за подсматриванием Димку, они стали подсматривать вместе, а вскоре и попробовали секс самостоятельно, когда нас не было дома. И с тех пор, когда мы уходили, они использовали время на секс друг с другом на нашей кровати.

– Да, – только и смог сказать я. – И значит ты уже не целочка?

– Не знаю, – сказала дочь, – у Димки очень маленький, но мы так часто были вместе, и мне несколько раз было немного больно.

Она растерянно посмотрела на меня.

– Знаешь, хоть Димка еще маленький, но всякое бывает, ведь у тебя уже начались месячные, и ты могла бы залететь от братика! Не думала об этом? – спросил я.

По ее широко открытым глазам я понял, что такая мысль ее даже не посещала.

– Вот что, – сказал я. – Мы с мамой все вам объясним и научим безопасному сексу. Только без нашего ведома не встречайтесь ни с кем на стороне и не трахайтесь без предохранения, договорились? Такого они не ожидали и робко сказали "да".

– А сейчас не стесняйтесь нас и покажите ваши письки, нам надо решить, как мы вас будем учить.

Я стянул с детей одеяло и, раздвинув Лизе ножки, стал рассматривать ее киску, пытаясь понять, насколько ее раскрыл мой сын. Из остатков плевы увидел только пару лоскутков.

– Ну, ты даешь, – сказал я Димке, посмотрев на его орудие дефлорации. – Как говориться: мал да удал...

– Вот что мы сделаем, – сказал я. Дети внимательно посмотрели на меня, не зная чего ждать. Сейчас уже поздно и вы пойдете спать, а завтра все обсудим и покажем. И вам не придется больше подсматривать в щелочку, – продолжил я.

По их лицам я понял, что попал в точку, и они получили то, о чем мечтали, правда, пока в виде обещаний.

– Только сейчас же ложитесь спать и никакого секса, – добавил я в след убегающим голым детям.

Когда мы остались одни, Наташка, внимательно посмотрев на меня, спросила: – Жень, а ты уверен, что мы все правильно делаем? Ты предлагаешь заниматься сексом вместе с нашими детьми, как это делают Олег с Ольгой?

Я, еще раз взвесив свои доводы, стал их излагать жене.

– Во – первых, – сказал я, – наши дети и без нас уже занимаются сексом и, как ты слышала, уже давно. И не мы их этому научили. Тут дело в случае и излишнем их любопытстве. Да еще наша квартира не способствует сохранению тайны наших интимных отношений.

– Во – вторых, если их не обучить безопасному сексу, то скоро нас будет ждать неприятный сюрприз или даже несколько неприятных сюрпризов.

– В – третьих, – продолжил я, – они, вкусив друг друга, вряд ли откажутся от этих отношений, даже если их наказать и стараться контролировать. Да и возможно ли с нашей работой их все время держать на контроле?

– И, в – четвертых, разве им вредят здоровью эти отношения, если их с умом организовать и не допускать излишеств. Я думаю, что скорее речь идет об их сексуальном воспитании. И получив его через нас, они по юности не совершат непростительные для их будущего ошибки, так как будут уже всему научены и даже насыщены, чтобы не кидаться на все движущееся, как их сверстники. А, когда придет возраст, станут целенаправленно искать себе партнера для жизни, исходя не из одного только полового влечения и сексуальных связей, а обращая внимание прежде всего на человеческие качества, поскольку первого им и так буде хватать в семье. А когда дочка выйдет замуж, мы сами откажемся от продолжения половых контактов с ней, если они с мужем, конечно, не захотят обратного. А она найдет сама, говорить своему мужу о ее половой жизни в семье или нет. Она у нас умная девочка и сама разберется, как и что делать. Да и мы можем помочь ей, если понадобиться. Тоже и с Димкой.

– Ну а в – пятых, разве тебе самой не видно, что в семье Олега и Ольги нет проблем в этом вопросе, и все друг друга искренне любят и доверяют. Вот подумай: год назад у них была, аналогичная нашей, проблема в отношениях. А после их сексуального сближения все наладилось. И у нас произойдет тоже. Вот увидишь! Вспомни счастливые лица детей, когда я сообщил им о нашем решении. Извини, конечно, что я не спросил тебя прежде, но ты же сама видела, как неожиданно все произошло и решение нужно было принимать немедленно, к тому же оно должно было быть нашим решением, а не моим только, чтобы дети чувствовали уверенность, и наше расположение к ним в этом вопросе.

– И, наконец, разве тебе самой не хочется секса с любимыми детьми. Вспомни, с каким умилением ты мыла Димку, трогая его членик.

– Ну и искуситель же ты! – ударила меня в грудь кулачком Наташка, скривив губки.

– Да брось ты, я просто размышляю здраво и не смотрю на стереотипы.

– А если кто узнает? – спросила жена.

– Ты, что ли скажешь? Дети не глупые и вряд ли им могло прийти в голову рассказывать кому то об их сексуальных занятиях и совместных подглядываниях за родителями. Объясним им все, и как в обществе на это реагируют, и они все поймут.

– Убедил, противный, – улыбаясь, сказала жена. – Только начинай обучение сам, я не знаю, как это сделать.

– Хорошо, вот прямо завтра с утра и начну.

– Как, с утра! – Воскликнула Наташа.

– Да ты не бойся, помнишь, как все естественно произошло это в семье Олега. Ты только сама не дергайся и веди себя естественно, как будто ничего необычного не происходит. Да и вообще, все уже произошло. Завтра будет естественное продолжение уже начавшегося.

– А как с Димкой, ты как будешь, как Олег со своими мальчиками – в попу?

– Ну почему сразу в попу? – возразил я. – Посмотрю за его реакцией, если ему захочется – получит в попку. А нет, так нет. Тебя станет изучать и трахать, – улыбнулся я жене.

Наташа сразу порозовела, и в ее глазах зажглись огоньки. Наверное, сама подсознательно желала этого все время. Я слышал, что многие мамы неравнодушны к своим сыновьям, но сами себе не позволяют думать об этом и если их спросить – с негодованием оборвут разговор. Такая мораль нашего общества. Хочется одного, а делаем другое. Когда дело касается преступных замыслов типа: украсть, отобрать, изнасиловать, убить – желание, подавляемое моралью – приносит всем пользу, так как позволяет не ущемлять интересы других людей в угоду себе. Но иногда (ведь всегда есть исключения) ты совершаешь аморальные, с точки зрения общества, поступки, а они ни только не приносят никому вреда, но и что – то даже улучшают, решают какие – то проблемы, не создавая новых, по крайней мере – больших. Да и мораль развивается вместе с обществом и никогда не была статичной. И не всегда в лучшую сторону. Размышляя так, я не заметил, как уснул.

Утром меня разбудила Наташа и сообщила, что обдумала еще раз наше решение и нашла его правильным. Поцеловав ее, и нацепив на ноги трико, я отправился умываться.

На кухне жена готовила кашу на завтрак. Я подошел к ней сзади и, обняв, поцеловал в шейку. Обнимая, слегка помял ее грудки и, заметив, что ее халатик не застегнут, запустил руки внутрь, лаская груди и пощипывая начавшие вздыбливаться соски.

– Ну, Женька, уйди, противный, – игриво сказала она, пытаясь одной рукой запахнуть халат и убрать со своих грудей мои руки, а второй продолжая мешать кашу. – Дети увидят!

Продолжая ласкать и целовать жену, я заметил, что мой инструмент напрягся и уперся в Наташкину попку.

– Как я хочу прямо сейчас, милая, трахнуть тебя в твою сахарную попку, – страстно прошептал я своей жене на ушко.

– Нет! – отрезала Наташа.

– Ты же сама хотела этого вчера? – не унимался я.

– Ну не сейчас же, – уже мягче ответила она.

– А когда? Помнишь, как Ленку трахали. Ее аж трясло от экстаза!

Я продолжал свое наступление, зацеловывая и лаская руками Наташкино тело

– Ну, хорошо, сегодня, но только не сейчас, – сдалась зацелованная жена.

– А помнишь, милая, как ты ласкала моего дружка? – спросил я жену, вспомнив ее яростный минет.

Наташка поплыла... Часто задышала и, повернув ко мне голову, шепотом произнесла: “ Дети скоро проснуться…”

Но я уже вел ее к табурету у кухонного стола, стоящему рядом с дверью на кухню. Поворачиваясь, я успел выключить газ и, подходя к табурету, прикрыл дверь. Потом спустил до колен трико и положил ее руки себе на член. Наташа уже завелась и ее руки сами начали свою жизнь, дроча пенис и сжимая мои яички. Я сел на табурет, стоящий в метре от двери в коридор, и потянув жену вниз, посадил ее перед собой на корточки, почувствовав легкую дрожь в ее теле. Оральный секс был новым увлечением Наташи и она, открыв его для себя на вчерашней памятной встрече, трепетно приступила к оральному исследованию моего конца. Дроча член рукой, она одновременно сосала и ласкала головку своим язычком. Через несколько минут я заметил приближение эякуляции. Наташка настолько увлеклась, что на мое предупреждение только что – то невнятно промычала, не прекращая сосать. И тут я разразился тугой струей прямо в ее рот. Поняв это, она, оторвавшись от извергающего семя пениса, откинула голову назад, продолжая по инерции дрочить член рукой. В результате мой инструмент толчками стал выбрасывать остатки спермы ей на лицо. И в этот кульминационный момент открылась дверь на кухню...

В дверях стоял наш сын, зевая и расчесывая правой рукой на своей голове спутавшиеся волосы. Вид его был заспанный, глаза полузакрыты. Наверное, только проснувшись, он шел умываться, но услышав какие – то непонятные звуки, доносившиеся из кухни из – за прикрытой двери, решил посмотреть, что там происходит. Сначала он просто стоял зевая, но разглядев картину: маму с голой грудью, выглядывающей из распахнувшегося халатика, сидящую на корточках перед папой, ее лицо все в каплях спермы, полуоткрытый рот, на языке которого была целая лужица этой беловатой жидкости, струйки спермы, продолжавшие брызгать из моего фалоса ей на лицо, наконец, меня, сидящего без штанов на табуретке с раздвинутыми ногами и торчащим членом. И наши лица, повернувшиеся к нему, – он округлил глаза и забыл закрыть рот.

Эта немая сцена длилась несколько секунд, и я лихорадочно соображал, что делать. Решение пришло неожиданно:

– Доброе утро, Димочка! Иди умывайся, стели постель и садись завтракать, – произнес я заботливо глядя сыну в глаза.

Он еще некоторое время постоял, медленно закрывая рот, а потом попятился назад, так и держа свою правую руку на голове. Я прикрыл за ним дверь и громко выдохнул.

– Да, представляю, что он, бедный, пережил, – сказал я жене, которая встав с пола, подошла к кухонной раковине умыть лицо.

– Ничего страшного, он, судя по их словам, не раз видел нас вместе. А здесь просто все произошло неожиданно. Сейчас помоется и очухается. А вообще я тебя предупреждала, что дети скоро проснуться.

Через несколько минут вновь вошел Димка, он был умыт и причесан, и в глазах прыгали чертики вместе с немым вопросом: А было ли ЭТО или померещилось со сна. Мама стояла перед плитой и мешала кашу в кастрюле, папа сидел, как ни в чем ни бывало, и спокойно смотрел на него. Все были одеты... Но на маме был все тот же халатик, и папа сидел на той же самой табуретке. Значит ЭТО все же было, подумал Димка. И его молодое естество подняло трусики явным бугорком. Тут повернулась мама и сказала, что через пару минут каша будет готова. При этом у нее опять распахнулся халатик, и Димка отчетливо увидел мамину грудь и даже заметил, что трусиков на ней нет.

Его членик встал торчком и я, повернув сына к себе, спустил с него трусики. Весело выпрыгнул Димкин дружок и замер палочкой. Посадив Диму к себе на колени, я стал теребить его маленький фалос рукой, целуя его в голову.

– Тебе нравиться, – спросил я его, – и он часто – часто закивал в ответ головой. Тогда я посадил его на край стола перед собой и, сдернув на пол его трусики, взял в рот все его небольшое хозяйство и стал всячески ласкать его. Собственно не такое уж и маленькое оно было. Сам Димка, хоть и не достиг еще n лет, но был крепким мальчиком с мягкими линиями тела. А его писюн в нынешнем возбужденном состоянии был длиной не меньше моего указательного пальца, даже, наверное, на пару сантиметров больше и существенно толще. Головка почти не обнажалась, а яички были маленькими и представляли собой один мешочек, плотно прилегающий к основанию фалоса. И никаких волос на лобке, только какой – то еле заметный пушок. Я так возбудился, видя и лаская голого сына, что почувствовал, что мой собственный аппарат, только что отстрелявшийся Наташке в рот, вновь тронулся в путь. Правда, это был скорее толчок, чем реальное его наполнение.

Я снял Димку со стола и поставил перед собой на колени, спустив с себя штаны.

– Я очень хочу почувствовать, как ты сосешь у меня и еще трахнуть тебя в попку, – шепнул я на ухо своему сыну.

Димка, слегка покраснев, улыбнулся и так же шепотом ответил:

– Я тоже это хочу.

Он только взялся руками за мой вялый инструмент, как вновь открылась дверь и показалась дочка Лиза.

– Что вы тут делаете? – спросила она, найдя на кухне всех домашних, и уставилась на нас с Димкой.

Поняв, чем мы тут без нее занимаемся, она сначала удивилась, а потом на ее лице стало проявляться выражение обиды, ведь начали учить и показывать без нее!

– Кушать готово! – воскликнула только сейчас повернувшаяся к нам мама.

– Лизочка, давай быстренько умывайся и садись за стол! – сказала она.

Когда Лиза ушла, чуть было не с мокрыми глазами, Наташа посмотрела на нас и сказала: "А вы, голубки, садитесь за стол. А всякими глупостями будете заниматься в другом месте".

Мне показалось, что Наташка чем – то разозлилась, уж не ревнует ли она меня, подумал я, надевая штаны.

Завтрак прошел спокойно, как обычно у нас и бывает. Но, уже когда пили чай, я неожиданно спросил дочку: – "Лиз, а тебя Димка трахал хоть раз в попу?"

Лизка замялась, но потом, собравшись с духом, ответила, что было несколько раз, но ничего не получилось. – Димка так и не попал мне в попу, – пояснила она.

Я спросил ее, хотела бы она попробовать еще и она подтвердила это.

– А ты, – спросил я сына. – Да, – тут же ответил он.

– Но сначала я вам покажу на примере маминой попы, как это надо делать, – сообщил я им.

– А почему моей? – Вопросила Наташа.

– Ну не моей же, – ехидно ответил я. Дети рассмеялись, а Наташка закусила губку.

– Ну, милая, – ободрил я ее, – мы ведь все равно собирались попробовать с тобой анальный секс, вот и детей заодно научим.

Воодушевленные такой перспективой, дети заспешили в спальню, но я остановил их словами: "Сейчас, мои дорогие, вы уберетесь в своей комнате, а потом приходите и мама покажет вам приемы гигиены, необходимые для занятия анальным и другими видами секса. После чего вы потренируетесь, и когда все будет правильно получаться – приходите в нашу с мамой спальню!"

Пока ребятки убирались у себя, я принял душ и привел себя в порядок. Наташа, помыв посуду, отправилась в ванную следом. Когда пришли дети, Наташа показала им клизму, наполненную теплой подсоленной водой.

– Это зачем? – опасливо глядя на прибор, спросил Дима.

– Дим, а что у тебя в попе? – в ответ спросил я.

– Какашки, – скривившись, промямлил Димка.

– И ты собираешься макать в них своей писькой?

– Бр – р – р – р!, – замотал головой сын.

– Так вот, если сходить перед анальным сексом в туалет по – большому, а потом промыть клизмой попку, все будет чисто, – объяснил я.

– А еще надо почистить зубы, прополоскать горло и принять душ, хорошенько подмыв ваши попки и пипки, – доканал я их.

– Да, уж..., – задумчиво произнесла Лиза. – Пап, а может нам не надо такого секса?

– А вы думаете, другой не требует соблюдения правил гигиены? Отличие только в клизме, но к ней вы быстро привыкните.

– Ладно, – согласился Димка, и направился с мамой в ванную.

После душа дети пришли к нам в спальню. Димка был в трусиках, а Лизка в том же халатике, что и на завтраке. Я думал, как их лучше познакомить с нами поближе, ведь они толком – то и ничего еще не видели. Пока они мялись перед кроватью, я подхватил на руки Наташу и положил ее на спину поперек кровати, так что ноги остались на полу, а ее попка опиралась на край кровати. Потом расставил ее ножки по шире и раскрыл халатик.

Перед детьми на расстоянии вытянутой руки лежала обнаженная мама. Ее чисто выбритая киска была полураскрыта, а груди смотрели на них коричневыми сосками.

Димка зачаровано уставился на свою маму, а та смотрела на меня, ожидая, что я буду делать дальше. Я снял с себя трусы и, подойдя к дочке, положил ее руку себе на член, обжав ее ручкой свой пипец. Лизка вздрогнула и во все глаза уставилась на него.

– Вот так надо делать, – сказал я, показывая ей своей рукой, как надо двигать крайнюю плоть, перемещая ее ручку своей. Лизка сглотнула, выдавая крайнее напряжение. Она только в своих эротических снах трогала папин пенис, а тут ее рука лежит на нем – всамделешном.

Я лег на диван и положил с краю дочку. Теперь она сама взяла мой инструмент и начала его неумело поддрачивать.

– Смелее – смелее, – подбодрил я ее.

Видя, что Димка никак не может решиться на что – либо, я спросил его, снилась ли ему мамина писька, и получив утвердительный ответ, предложил потрогать то, что так долго ему снилось. Сын, видя, что его сестренка вовсю дрочит папе, решился и запустил свою ручку в маму. Сначала он потрогал одной рукой промежность, потом провел пальчиком по гребешку больших половых губ, потрепал малые и вот он уже ввел пальчик в мамину киску. Наташа глубоко вздохнула и шумно с грудным голосом выдохнула. Ее грудь заходила вверх – вниз и она взяла сына за голову, повторяя: "Еще, еще, Димочка, сделай так еще!".

Тогда я спросил его, целовал ли он письку своей сестры. И здесь, оказалось, у него был опыт. Привстав, я нагнул его голову к маминой промежности и попросил поцеловать и вылизать ее. Димка как будто только и ждал этих слов. Он зарылся маме между ног своей головой, а та задышала еще чаще. Видя, что Димка справляется, я попросил дочку сделать мне минет. Оказалось, что она не знает этого слова и мне пришлось обьяснить ей, что именно нужно сделать. Убедившись, что дети больше не комплексуют, я предложил им посмотреть на половой акт. Они сели по обе стороны кровати, а я, встав туда, где до этого стоял Димка, положил свой набухший член на письку Наташи и стал им водить вперед – назад. Потом, медленно, что бы было видно детям, погрузил его в Наташу. И начал совершать очень медленные фрикции. Ребята зачаровано смотрели на первый в их жизни половой акт, который они наблюдали вблизи.

Наташку все больше и больше заводило это действо, и я решил, что надо будет кончить сначала в нее. Я поднял ее ноги вверх и пригнул ее коленки ей к животу, расставив пошире стопы. В результате всем взорам предстала максимально раскрытая Наташкина киска.

Навалившись всем телом, я глубоко вошел в нее и начал энергичные движения. Наши лобки, сталкиваясь, звучно шлепали и чем дальше, тем более отчетливо слышался хлюпающий звук скапливающейся влаги. Наконец, Наташа задергалась и помимо ритмичных “мм – мм – мм”, стала издавать гортанные “ООО – – – ОООО”. Я пока был в состоянии продолжать, но, подумав, что наблюдаемый вблизи половой акт, может испугать детей, если оргазм мамы станет уж очень сильным и, уже не сдерживая себя, стал кончать в Наташу. Наши движения стали одновременно неритмично – дерганными, я издал победный клич и кратковременно застыл в напряжении, чувствуя, как последние толчки спермы наполняют Наташкино лоно. Наташа отключилась, а я в наступившей тишине стал не спеша совершать заключительные фрикции, слабеющим с каждым движением пенисом. Теперь слышалось только одно лишь хлюпанье.

Достав мокрый и мягкий член из Наташи, я нашел руку Лизы и обжал ей мой натрудившийся инструмент. Она восхищенно смотрела и тихонько гладила мой все слабеющий и слабеющий пенис. А Димку я поместил перед маминым влагалищем и, растянув губки, демонстрировал ему исходящую соками и моей спермой почти полностью заполненную ими мамину пещерку. Димка сам приник к этому роднику и стал целовать и запускать в него язык. Его член напрягся и если бы он не был таким маленьким, обязательно бы разродился струей спермы. Я показал на него Лизе и она, поняв меня, обхватила и его член своей второй рукой.

– Все правильно, девочка моя, – сказал я дочке.

– Папа, а мама долго будет так лежать, – спросил сын, имея в виду отключку Наташи после пережитого оргазма.

– Нет, сынок, она сейчас уже очнется.

А пока она отдыхает, я предложил детям оживить мою пипку, отсасывая и лаская ее. Еще раз я напомнил им, что это называется минетом, и является частью и формой полового акта.

– Значит, мы уже совершаем с тобой половой акт? – спросила удивленная дочка.

– Да, моя Лизонька, – только он, так сказать, вспомогательный, хотя некоторые пары довольствуются и им. А главный – это тот, что вы только видели.

Ротики моих деток действовали очень эффективно, и скоро я почувствовал пробуждение моего инструмента.

– Ой, он дергается, – возгласила дочка, а сын отметил, что моя писька стала увеличиваться.

Дети восприняли это явление с радостью и вниманием и с утроенной энергией принялись "поднимать падшего".

Я заметил, что моя жена уже пришла в себя и внимательно наблюдает за действиями своих детей и их словами. Ободряюще улыбнувшись ей, я получил в ответ ее улыбку.

– Мама проснулась! – закричал Димка, увидев приподнятую голову своей мамы.

– Тогда приступаем ко второй части нашей программы, – сказал я, вставая и вынимая их ящика стола Олежкины подарки и баночку крема. Крем залежался у меня уже лет пять, но я надеялся, что он все еще пригоден. – Однако, надо будет купить новый, с пятью эффектами, как у Олега, – подумал я, открывая банку.

Я улыбнулся жене и поставил ее в коленно – локтевую позицию. Дети заворожено наблюдали за моими действиями, понимая, что сейчас должно произойти то, чего они никогда не видели. Я не спеша обмакнул указательный палец в крем и намазал Наташе щелку между булочками ее попки, уже хорошо развернутыми, благодаря ее позиции. Тут же Димка поинтересовался, что я делаю и зачем мажу маму. Пришлось детям объяснить, что анальный секс, то есть запихивание пипки в попку, невозможен и даже опасен без скользкой смазки, которая предотвращает повреждения попки и облегчает проникновение в нее.

– Так вот почему у меня не получалось! – радостно воскликнул Дима и снова внимательно уставился на мои действия.

А я достал "соску" и осторожно вставил ее кончик в анус Наташи, сделав несколько качков маленькой грушей. На этот раз первой отреагировала Лиза.

– Папа, а эта штучка готовит попку? – спросила она.

– Да, Лизонька, я называю это приспособление "соска", потому, что оно немного на нее похоже. Дети засмеялись.

– Папа вставил маме соску в попу! – Заорал Димка, хохоча изо всех сил.

Я улыбнулся, а Наташа обижено сказала: " Ну вот, теперь будут говорить, что мама сосет попой соску"

Все опять засмеялись. Я объяснил им, что нужно обождать минут пять – десять, чтобы попа смогла привыкнуть к новому предмету в ней и появилась дырочка, достаточная для введения в нее пипки.

– А пока у нас есть время я предлагаю посмотреть на маму с этой стороны повнимательнее, – сказал я, разведя ей еще немного ноги и развернув пятки в стороны. Потом я придавил ее спину вниз, так, что она прогнулась, и передвинул ее локти немного вперед. Теперь сзади образовалась большая аппетитная луковица попы, из которой торчала "соска". А под ней была видна как бы вторая попка с полуразведенными половинками – вульва. Пригнув голову сына к матрасу, я дал ему полюбоваться открывающейся картиной.

– Вот в такой позиции, – объяснил я, – можно войти не только в попу, но и в пипку мамы или Лизочки, – обернулся я к дочке. Лиза, слегка покраснев, улыбнулась, демонстрируя готовность предоставить нам с Димкой все свои дырочки.

Затем я, недолго думая, не вытаскивая "соску" вошел в Наташину киску. Димке я предложил лечь на спину между нашими ногами и наблюдать происходящее.

Устройство, вставленное в задний проход жены мешало глубоко вводить член и каждый раз, когда мой лобок упирался в него, "соска" все более и более надувалась, расширяя и без того уже растянутую дырочку. Хорошо, что производители этой замечательной игрушки предусмотрели "защиту от дурака", которому бы по пьяне могло захотеться проверить: а что будет, если качать и качать... Короче, там был устроен предохранительный клапан, как в котле, но маленький такой, в виде бугорка. И когда давление в камере "соски" достигало предельного, он срывался, сбрасывая лишний воздух. Я этого не знал и когда услышал свистки, следующие синхронно с моими движениями, то просто ошалел. А наблюдатель снизу – Димка, вполне серьезно заявил: – "Пап, там у мамы попа свистит".

Пришлось объяснить, что свистит и почему. А вообще было забавно.

Так мы с Наташей со шлепками и свистками и продолжали весело трахаться, пока я не заметил, что пора бы и в попу. Я предложил детям поменяться местами и когда Димка встал на коленки рядом со мной, вытащил из его мамы эту свистульку и продемонстрировал сыну аккуратное открытое отверстие ануса. Потом, вытерев простыней насухо свой бывший мокрым инструмент, аккуратно надел презерватив, показав ему этот процесс и дав пояснения, и аккуратно вставил жене в попу. Это было в двойне интересное событие: я впервые трахал Наташу в попу, о чем мечтал все годы нашего замужества, и еще при этом процесс наблюдали наши дети. Есть от чего разволноваться. Член легко вошел в растянутую дырочку, а вот дальше я почувствовал девственную попку. То есть я не знал раньше попок вообще, но то, как она плотно обхватила мой инструмент, я расценил как встречу с юной девственницей. Тут я подумал, что сегодня вообще необычный день – день девственных дырочек, имея в виду еще не разработанные пещерки Наташи и ожидающих своей очереди Лизы с Димой.

Мое волнение и предыдущая веселая кутерьма со свистком, сделали свое дело, я почувствовал, что скоро кончу. Участив ритм движений, я задергался и крепко впечатал свое хозяйство Наташке в зад. Наступило расслабление. Все время соития, Наташа лишь мычала и теперь продолжала постанывать. Я вытащил из – под нее дочку и показал детям плоды своей работы. Димка уже привычно запустил свои пальчики маме в вульву, так красиво смотревшуюся сзади. Другой рукой он попробовал запустить свой пальчик маме в попу. – Ну вот, подумал я, – быстро ребенок освоился. Я стянул с себя презерватив, наполненный спермой, и пригнул голову дочки к обмякшему члену. Она только этого и ждала, живо зачмокав, высасывая остатки спермы. А сын пристроился сзади мамы, для этого ему пришлось встать на полусогнутые ноги, и попытался трахать ее то в попу, то в пипу. Но, хорошо разработанные дырочки не держали его ребячий орган, и тот болтался, не принося мальчику и его маме удовлетворения. Тогда у меня родилась одна идея, и пока дочка увлеченно отсасывала у меня, я объяснил сыну, что ему в следующий раз нужно трахать маму первым, пока ее дырочки еще не расширились, а пока сделай вот что...

И я, показав, как надо сложить лодочкой ладонь правой руки, надел на нее презерватив. Ручка Димки в этом состоянии была лишь немногим крупнее моего фалоса в его боевом состоянии. Я показал, как надо ввести маме в ее киску руку, и до какой длины, и он, затаив дыхание, стал углубляться в вагину. Лизка тоже заинтересовано следила за рукой брата, но я сказал ей, что этот способ годиться только для мамы, и если она попробует его на себе, то у нее что – нибудь порвется, и она не будет иметь детей. Это подействовало, и я был уверен, что если Димка и попробует проделать такой финт с сестренкой, та ему не позволит. На всякий случай, предупредил и сына.

А Наташа, все это время пребывающая в одной и той же позе, мягко говоря – балдела. Сначала от меня и наблюдаемых за нами детей, а теперь от Димки. Сначала она, услышав о моей идее, запротестовала, но, увидев реальные размеры свернутой Димкиной ладони и ее округлость от надетого презерватива, согласилась попробовать. А я еще и намазал презерватив сверху скользкой мазью. Короче, через минуту Наташа уже лезла на стенку от наслаждения, а я внимательно контролировал движения руки сына, чтобы он по неосторожности ей что – нибудь не повредил. Димка же был – само сосредоточение. Думаю, был бы повзрослее – спустил бы прямо в трусики.

Тут я заметил, что мои дети все еще одеты и при этом теребят себя между ног. Спустив с Димки трусики, я сам занялся его органом, поддрачивая его пальцами, от чего он втянул живот и громко засопел. Тогда я несколько раз прошелся по его члени

ку языком и затем немного его пососал. Перед моими глазами был его торчащий конец и плотные яички, а за моей головой мягкое место моей Наташки, стонущей и охающей он действий ее сына. Оставив его орган, я стянул халатик с дочки и, показав ей на Димкин член, забрался ей между ног. Ее киска была прелестна. Лобок уже покрылся курчавыми мягкими волосиками и в промежности тоже наблюдался пушок. Сама писька была нежная и аккуратная, как и должно быть у девочек. Клитора было, практически не заметно, только совсем маленький бугорок, хотя он был весьма твердый, что говорило о высокой степени сексуального возбуждения моей дочки. Я ввожу свой язык ей в киску и по прерывистому ее дыханию понимаю насколько ей это приятно.

– Лизунь, – спрашиваю я дочурку, – хочешь меня? Она почти одними губами отвечает, что очень – очень. Глаза ее радостно горят, и высоко вздымается ее еще совсем маленькая девичья грудь. Я кладу мою дочурку на спину и нежно раздвигаю ей ножки.

Не спеша надеваю презерватив и, еще раз поцеловав ее киску, приставляю свой уже твердый член, немного вводя внутрь. Но как только я касаюсь ее им, она затаивает дыхание. Тогда я нагибаюсь над моей Лизочкой и целую ее в лицо, шейку, плечи, груди и, приникая к губам – ввожу член глубже. Дочка делает глубокий вздох и дрожит всем телом, окаменев. Она еще никогда не ощущала в своей девичьей пизденке такой большой пенис. Димкин лишь чувствовался и постепенно дырявил ее целочку, а этот... Этот, неуклонно раздвигая ее лоно, все входит и входит в нее, становясь ее частью. Она чувствует ЕГО всем своим телом, как будто у нее появился новый орган, и этот самый орган властно занимает в ней все больше и больше места, вытесняя все прочие ощущения. Она уже не слышит утробных криков своей мамы, уже испытывающий оргазм от траханья ее рукой любимого сына, не видит ничего вокруг себя. Глаза плотно закрыты, губы приоткрылись и шепчат: – "Папа, папа, папочка... " Раскинутые руки безвольно лежат на кровати. Я решаюсь и медленно до конца ввожу свой напряженный орган.

На лице дочки появляются слезки и, испугавшись, что сделал ей больно, я пытаюсь вывести пенис из ее тесной киски, но неожиданно чувствую, как вскинувшимися вдруг руками дочка прижимает меня к себе.

– Папочка, милый мой папочка, – жарко шепчет она, не раскрывая глаз, – мне так хорошо, только не вынимай, пожалуйста! Я вновь приникаю к ее губам и вновь ввожу до конца своего дружка. Как жарко у нее в пещерке, и какая сама она горячая! Я осторожно начинаю совершать фрикции, и каждый раз дочка придерживает меня своими руками, будто боясь, что я выйду из нее совсем. Наша любовь очень медленна, нежна, осторожна. Тут я замечаю, что шум соития Наташки с сыном больше не слышен и смотрю по сторонам. Наташа сидит на кровати, опираясь на руки и выставив согнутые ноги в сторону. Дима с другой стороны стоит на коленках, шерудя свой член рукой. Оба внимательно, как бы сопереживая вместе с нами, смотрят на наше соитие.

Приподняв раскинутые в стороны ноги дочери, я поднимаю их, прижав ее коленки к груди и разведя в стороны стопы. Ее киска прижимается к моему лобку и из полуоткрытых губ раздался первый сладострастный стон. Продолжая движения, я смотрю на личико своей любимой дочери и умиляюсь ее сладострастию, написанному на нем. Постепенно темп движений увеличивается, и Лиза начинает шарить руками по простыни, как будто что – то там потеряла. Однако движения рук становятся все более выразительными, и вот она уже хватает простыни, бросает и вновь хватает, потом впивается в мои руки ногтями, и, выгибаясь всем телом, дрожит и громко мычит, крепко сжав зубы. Ее лицо напряжено, тело бьется подо мной, бедра пытаются меня приподнять, но я прижимаю ее своим членом к кровати и сам перехожу на самый высокий темп, на который только способен. Шлепанье наших тел становиться трелью и тут я вновь разражаюсь струей спермы во влагалище моей дочурки.

Ах, как жаль, что на мой член надет презерватив, очень – очень хочется излить свое семя прямо в лоно дочери. Но это потом, сначала надо научить ее пользоваться противозачаточными таблетками и подождать с месяц – два, пока не станет надежным их действие. Но это будет! И эта мысль согревает меня, хочется поскорее услышать хлюп – хлюп, когда мой поршень, свободный от презерватива, сковывающего чувства, начнет выталкивать наружу смешанную с соками дочурки сперму, уже не помещающуюся в узкой пещерке моей девочки. С этими блаженными мыслями, удовлетворенный столь чувственным половым актом и тем, что довел до первого настоящего оргазма мою девочку, я заваливаюсь на спину рядом с Лизой. Стираю со лба пот и смотрю на своих родных, наблюдавших за нами.

Их лица еще хранят переживания виденного. Димка даже оставил своего дружка в покое, потрясенный, хотя тот так и торчит вызывающе и требовательно. Жена смотрит на меня, нежно улыбаясь, радуясь за дочку, которая у нее на глазах первый раз в жизни испытала такое сильное чувство наслаждения и тому, что это происходит ни где – то в укромном углу с неизвестным мальчишкой, а на глазах у нее, дома, среди любящих ее людей.

Подобравшись к сыну, я вновь принимаюсь за его член, а Наташа опускает свою голову на вульву дочки. Лиза открывает глаза и, видя маму, вылизывающую ее кису, улыбается и гладит ее голову руками.

– Пап, – говорит она, поворачиваясь ко мне, – спасибо. Я отрываюсь от Димки и целую в глазки мою дочурку. Мы смотрим друг на друга любящими глазами, и я целую ее уже в губы. Наш поцелуй долгий – долгий... Лиза начинает елозить телом по простыням, и я понимаю, что нашей с Наташей помощью она сейчас заведется еще раз. Однако, обессиленный, я отрываюсь от дочурки, поскольку на еще раз я уже не способен. Та, понимающе, смотрит на моего повисшего дружка и, поглаживая его, спрашивает: – "Помочь?" Я мотаю головой из стороны в сторону, поясняя, что мне надо немного отдохнуть. Но по все более настойчиво действующей руке дочки понимаю, что та действительно заводится.

Подтолкнув сына к Лизе, предлагаю ему оттрахать свою сестренку. Димка рад, что о нем вспомнили и, заняв место мамы, начинает окучивать сестру. Голова Димки находится на уровне ее груди, и я прижимаю его голову к ней, объяснив, что нужно делать. Димка начинает ласкать грудки сестры язычком, покусывая и посасывая их. Лизка вскрикивает и, поняв, что сейчас у нее очень чувствительные соски, я объясняю ему, что их нельзя кусать. Язык и губы брата, и его двигающийся у нее во влагалище член заводят Лизу, и я покрываю ее лицо и плечи поцелуями. Наташа, наблюдая половой акт между детьми, тоже заводится и гладит прыгающую попку сына. Смотря на необработанные попки своих детей, я непроизвольно начинаю дрочить свой обессиленный член. Когда Лизка вновь входит в оргазм, я целую ее в полуоткрывшиеся губы. Дочку сотрясает новая волна наслаждения и я удивляюсь этому. ( Потом уже узнал, что девочки способны испытывать оргазм и в гораздо более раннем возрасте и притом многократный). В памяти всплывает, как я случайно увидел занимающуюся у себя в кроватке маструбацией дочку, когда она была совсем маленькой, кажется, только в школу пошла. Увидев, как она маструбирует и последующий за этим оргазм, я тогда побежал в ванную кончать, пока не испортил штаны, за этим занятием и был пойман заглянувшей в дверь женой. Да уж, лет семь прошло с тех пор и вот дочка получает удовольствие сполна...

Димка в отличие от сестры оргазма не почувствовал (первое семяизвержение у него случилось только через три года, а что – то похожее на оргазм, только без спермы – уже через полгода). Однако, его инструментик обмяк и по размеру почти сравнялся с яичками. Взяв баночку с кремом, я поставил Димку раком и намазал его анус мазью. Осторожно массируя пальцем его дырочку, я старался заполнить ее кремом. Потом, смазав кончик "соски", аккуратно вставил ее в попку сына. Я старался делать это особенно осторожно, помня, что используемый мною крем не столь продвинутый, как у Олега и к тому же долго лежал. Понемногу я стал накачивать рабочую часть "соски", делая перерывы и гладя сына по его маленькой попке. Наташа в это время объясняла сыну, что ему следует сразу сказать, если папа сделает больно. А Лизка, недолго думая, занялась маленьким невозбужденным члеником своего братика. Я же все подкачивал, постепенно готовя Димкину попку. Наконец, решив, что анус достаточно растянут, я вытащил приспособление. Взору предстала аккуратная дырочка. Не давая ей закрыться, я приставил к попе намазанный мазью пенис и немного нажал. Резинку одевать не стал, поскольку боялся что ее рифленая поверхность (гладких дома не нашлось) может повредить.

Дима напрягся, но ничего не сказал. Наверное, "соска" хорошо ему растянула анус. Очень медленно я стал входить ему в попу. Димка немного играл тазом, сам насаживаясь на мой инструмент. Когда я посчитал, что его нутро приспособилось к пенису, я стал двигаться, постепенно углубляя фрикции. И вот мой лобок уперся в раскрытую попку сына. Еще одна целочка пропала!

– Дима, – тебе точно не больно, – заботливо спросила мама.

– Нет, только ощущение, что мне что – то вставили, – ответил сын.

– А разве не так? – Не удержался я от иронии.

Через несколько минут я понял, что достичь оргазма я не смогу, – очень медленны были движения, и я не решался ускоряться, боясь за совсем еще узкую попку сына.

– Что ж, – сказал я, вынимая член. – На первый раз хватит. Лиза, твоя очередь!

Проделав с дочкой те же операции, я нашел, что ее попка куда мягче и податливее. Вскоре я кончил в нее, и некоторое время хлюпал слабеющим пенисом, пока он совсем не выскочил, чуть ли не сморщившись от еще одного соития. На этот раз спермы было так мало, что я даже не увидел ее в попке дочери.

Ну, все на сегодня, провозгласил я, направляясь под душ.

Пока я мылся, в ванну забралась Лиза. Она сказала, что почувствовала, как у нее потекло из попки. – Ага, подумал я, – стало быть, не так уж и мало...

Убедившись, что из попки течет сперма, а не кровь, я успокоился и решил пока не тревожить их детские задние дырочки. По крайней мере, до тех пор, пока не куплю хорошую мазь. Время было к обеду и, покушав, мы решили провести этот воскресный день в Зоопарке. Дети любили животных, и мы не раз его посещали.

4. Зоопарк

На улице нас встретило цветущее лето. Жарко дышал раскаленный полуденным солнцем асфальт. Выйдя из дома, мы сразу направились к станции метро, до которой было минут десять пешком. Шли через парк и радовались прекрасному дню и нашим существенно потеплевшим отношениям. Дети непрерывно щебетали, рассказывая нам, что у них накопилось за последнее время и их счастливые радостные лица и внимание идущих с ними родителей не оставляло равнодушными случайных встречных прохожих. Многие улыбались, видя нашу шумную компанию, любящих друг друга людей. Возможно, некоторые из них даже завидовали нашему счастью и таким, неподдельно добрым отношениям в нашей семье. Я купил всем, в попавшемся нам по пути киоске, мороженое, и освеженные прохладой лакомства, мы двинулись дальше. Вот ведь как бывает, размышлял я, еще вчерашняя подростковая агрессивность дочки и ее упрямство, так огорчавшее нас с Наташей, сегодня сменились нежностью и вниманием любящего ребенка. Как рукой сняло напряжение и отчужденность, появившуюся вместе с ее переходным возрастом. ”Только бы не потерять вновь эту гармонию и теплоту отношений!“ – думал я, глядя на полные счастья лица своих любимых. Так мы дошли до метро и через несколько минут уже поднимались на ленте эскалатора с детства известной нам, и многим другим Питерцам, станции Горьковская, известная тем, что многие десятилетия их нее выходили радостные дети, предвкушавшие свое путешествие по Зоопарку, находящемуся неподалеку. Димка, особенно стремившийся вновь встретиться со своими обожаемыми зверюшками, тянул меня за руку, и даже не обратил особого внимания на раскинувшийся по пути городок аттракционов. – Ладно, подумал я, – на обратном пути для полного счастья заглянем сюда. И вот наконец мы у цели. Купив билеты, попадаем в мир нашего детства. Я смотрю на детей, переходящих от одного вольера к другому и вспоминаю себя, с интересом первооткрывателя исследуя многочисленные закутки этого мира животных.

– Пап, а он будет плеваться? – спрашивает сын, наблюдая за жующим свою жвачку одногорбым верблюдом.

– А ты хоть раз видел его плюющимся? – спрашиваю в ответ я сына.

– Нет, – поразмыслив, отвечает он мне. – Но в том фильме, помнишь, он ведь плевался!

Я не помню “того фильма” и отвечаю ему, что этот верблюд культурный и не плюется.

Каждый раз, посещая Зоопарк, я замечаю, что это место несколько меняет людей. Детей делает более непосредственными, а их родителей – молодыми.

Подойдя к клетке с тигром, мы стали рассматривать это удивительно красивое животное. А он лежал в своей клетке, поглядывая своими хищными желтыми глазами на нас и, казалось, вот так просто можно бы подойти и погладить его. Но только попробуй! И, как будто прочитав мои мысли, зверь громко рыкнул. Наверное, его разозлило то, что мы смотрели ему в глаза. Так в дикой природе ведут себя только сильные соперники, а мы ими не были, и нас спасала только крепкая железная решетка, да еще красная веревка, не позволяющая подойти к клетке поближе. Не желая злить животное, мы направились дальше. В искусственном пруду величественно плавали лебеди. Эти птицы имели подрезанные крылья, что ничуть не уменьшало грации их поведения. Гордые, красивые, они в своих плавных движениях несли наблюдающим их людям флюиды спокойствия и любви.

Так, переходя от одной группы животных к другой, мы подошли к обезьяннику. Там, в соседних вольерах и клетках, были представлены разные приматы. Понаблюдав за семейством шимпанзе, один из которых корчил нам смешные рожицы, мы перешли к макакам. Эти подвижные животные забавляли множество детей, собравшихся перед громадной клеткой. Однако, вскоре, внимание всех привлекла парочка макак, занявшихся на виду у всех сексом. Их непосредственность в этом вопросе и некоторое сходство с аналогичным поведением людей, вызвало ухмылки взрослых, которые, взяв за руки своих детей, стали уводить их от этого срамного зрелища. Скоро у вольера остались только несколько человек и мы. А обезьянки продолжали безобразничать. Тот самец, что только что трахал самочку, взялся теперь за подошедшего к нему самца. Я думал, что последует драка, но парочка продолжила свои занятия, как ни в чем не бывало. Лизка, подойдя ко мне, прошептала на ухо: – “Пап, у них все также как у нас, сначала мальчик с девочкой, а потом мальчик с мальчиком”. “Ну вот” – подумал я, “с вандерлогом меня сравнила… “

Ближе к вечеру мы, насмотревшись на животных и посетив аттракционы, уже ехали домой. Дети наперебой делились своими впечатлениями, и мы не заметили, как подошли к нашему дому. Наташа, отделилась от нас, как только мы вышли из метро, и по моей просьбе направилась в расположенный недалеко от метро секс шоп, чтобы купить новую мазь для анального секса, гладкие презервативы и еще что – нибудь на свой выбор. Кроме того, в аптеке еще нужно было подобрать противозачаточные таблетки для Лизы, с учетом ее возраста. Так что нам предстояло провести некоторое время без мамы.

Как только пришли домой и сняли обувь, дети побежали в свою комнату, а я решил что – нибудь приготовить перекусить. Прогулка здорово подняла аппетит, этому способствовала и пришедшая к вечеру прохлада. Все же жаркое лето в Питере не просто переносить, ходя по раскаленным солнцем улицам. Пока я занимался закуской, Лиза с Димкой что – то задумали. Я это понял по тому, как они ходили друг за другом, хлопая дверями, и что – то горячо обсуждая. Но вот перекус был готов, и я пригласил ребят за стол. Я решил, не особенно напрягаясь, обойтись бутербродами, а потом, когда придет Наташа, она что – нибудь сделает или может, зайдя в магазин, принесет с собой. Сидя за столом, дочка спросила меня, помню ли я тех обезьянок, что так смешно себя вели в Зоопарке.

– Ну конечно, – ответил я. – Это те, что корчили нам смешные рожицы? – спросил я, понимая куда клонит дочка.

– Нет, другие, те, что… ну… занимались любовью друг с другом?

– А... этих? Ну да, конечно, – поддержал я Лизу. – Там еще самец трахал сначала самочку, а потом такого же самца, только, кажется, совсем юного, наверное, своего детеныша.

– Точно, – вставил Димка. И глаза у него заискрились озорными огоньками. Я уже знал, что это означает – сейчас он что – нибудь отмочит.

Но “отмочил” не он, а дочка, сказав, что они с Димкой тоже хотят, чтобы я оттрахал их по очереди, пока мама не пришла. Теперь я окончательно понял, о чем они шушукались друг с другом по пути домой.

– А попки, – спросил я. – Их же надо приготовить!

– А мы уже это сделали, – радостно сообщил Димка. – Пока ты на кухне бутерброды делал, – пояснил сын.

Что было делать? Жена придет еще не скоро, подумал я. Можно успеть поваляться с детьми в кровати. Нет, а почему обязательно в кровати, тут же пришла вторая мысль. Ее еще расстилать нужно, а потом скрывать от Наташки, чем мы тут без нее занимались. Тогда я сказал детям: “трахаться будем здесь, на кухне. Только вы маме об этом ничего не говорите, ладно?”

– Хорошо, – немного растеряно ответила Лизка. – А где?

– Да прям на столе, – объяснил я.

– На столе? – недоуменно переспросила дочка, глядя на наш малогабаритный прямоугольный кухонный стол. – Мы же не поместимся на нем!

– Поместится один из вас, а потом – другой, – пояснил я.

С этими словами, я повернул дочку к себе спиной и, задрав ей халатик, увидел, что она уже без трусиков.

– Ну, я смотрю вы уже подготовились, – улыбаясь, сказал я детям.

Димка, глядя на голую попку сестры, довольно расплылся в улыбке. И по тому, как спереди оттопырились его домашние штанцы, я понял, что у него их, скорее всего, тоже нет.

– А где крем и “свистки”, – переиначив знакомое детям “соски”, – спросил я Димку. И тот, вспомнив о свисте из попки, засмеявшись, побежал в комнату за всем этим добром.

– Лизочка, доченька, нагнись так, чтобы упереться в пол руками, – попросил я.

Она согнулась так, что я сам удивился ее гибкости, открыв мне свою девичью пипиську. Не удержавшись, я провел по ней костяшками пальцев, и немного потрепав вульву, запустил в нее указательный палец. Девочка ойкнула и ее попка дрогнула

Подошел Дима, поставив на стол принесенное и уставился на мои манипуляции со своей сестренкой. Я хотел было тут же намазать дочке попку, но прикинув, что на столе вполне хватит места на двоих, переставил принесенное Димой на край, и стянув с себя рубашку, а затем и брюки, положил одежду на край стола вдоль его длинной стороны, и приподняв дочку уложил ее животом на стол, так, что ее ноги свесились вниз, а попка смотрела на меня.

Спустив с сына штанцы (трусиков, как я и думал, на нем не оказалось), я положил его на стол рядом с дочкой. Намазав их анусы, а дочке и вульву принесенной смазкой, вставил им в попки «свистульки».

– Ну вот, теперь полежите так немного и начнем играть в обезьянок, – сказал я, и обойдя стол, встал перед детьми. Лиза касалась края стола подбородком, а Димка доставал до края лишь своей макушкой, и повернув свою голову к сестренке, беззаботно болтал ногами. Делать было нечего и я, сняв с себя трусы, и подойдя к Лизке поближе, коснулся ее губок своим концом. Она взяла член руками и, раскрыв ротик, вобрала его в себя. Димка сначала просто смотрел на наши действия, а потом, запустив свою руку мне между ног, стал наглаживать мои яйца. Глядя на него, я сказал: «вот, Димка, представляешь, однажды и ты появился из этих самых яиц!» Его глаза округлились и, пытаясь их получше разглядеть, он воскликнул: «они же совсем маленькие!».

– Угу, маленькие да удаленькие, сначала Лизка нарисовалась, а потом и ты. Это все делает та сперма, что вытекает из члена во время сношения. Для этого ей надо было еще попасть в киску твоей мамы, – пояснял я сыну процесс их появления.

– А если она попадет в Лизкину письку, у нее тоже появиться ребенок? – спросил Димка.

– Вот этого и нельзя допустить. У девочек не должно быть детей от своих родителей, иначе они родятся уже больными и будут болеть всю свою жизнь.

– А если сперма попадет в рот, ребенок появиться? – продолжил допрос сын. Ах, какой ты еще глупенький и несмышленый, подумалось мне.

– Понимаешь Дима, для того, чтобы произошло зарождение ребенка, мужское семя обязательно должно попасть в половые органы женщины и там соединиться с женской клеточкой, а иначе – никак.

Димка, удовлетворенный моим объяснением, попытался перехватить своей рукой мой член, когда Лизунчик его кратковременно отпустила, но получил от нее по рукам, и услышал ее протестующее: «М – М…», – поскольку ее рот был занят.

– Ну вот еще не хватало нам ссоры, – сказал я Диме, трепля его по головке.

Так мы и болтали, пока я не решил, что пора окучить детские попки. Вынув, не без сожаления дочки, свой хорошо подготовленный инструмент из ее рта, я снова обошел стол, и расположился перед их задиками. Нежные детские попки смотрели на меня глазками «сосок» и манили свежестью ощущений и желанием самих детей. Я не удержался и ввел в Лизкину киску свой мокрый член. Тут же почувствовал жар и тесноту ее девственной пещерки. Девственной не потому, что она была девственницей (ее братик в этом плане хорошо постарался), а в силу ее юности, неопытности и аккуратности ее вульвочки. Однако, испугавшись неожиданно кончить дочке в киску, я быстро вышел. Мой член подрагивал и я почувствовал, что еще немного и было бы поздно. “Вот ведь кретин” – обругал я сам себя в уме, – “только что объяснял детям, а сам…”

– Ребята, давайте поиграем в тех обезьянок, что мы видели в Зоопарке. Я буду по очереди трахать ваши попки, а вы будете считать вслух количество погружений в ваши попки. Тот в кого я вхожу, тот и считает, хорошо?

– Да! – радостно закричали дети.

Я вынул из них «соски» и началось…

– Раз, два, три, …, десять, – считала дочка.

– Раз, два, три, …, десять, – считал сын. Я заметил, что его попка в этот раз гораздо более податлевее. То ли анус хорошо растянулся, то ли смазал удачно, а может его положение на столе оказалось более удачным для анального секса, чем в кровати.

– Раз, два… … – снова дочка…

На четвертый раз, сразу, как я вошел в сына, почувствовал, что кончаю.

– Раз, два, три, – стал считать он, но вскоре сбился, так как меня стало колбасить, и движения приобрели хаотичный характер. Я, то плотно прижимался к его заду, то, что было сил, колотил по нему своим лобком, от чего слышались хлопки, дополнившиеся хлюпаньем, выливающейся в него спермы.

Вынув обессиленный конец, я посмотрел на своего оттраханного сына. Из его открытого ануса тонкой струйкой вытекала моя сперма.

– Ну вот! – сказал я детям, – сегодня повезло Димке. – Его попка полна моего молочка. Лизка соскочила со стола и стала рассматривать зад своего брата. Потом погрузила свой палец в ого заполненное спермой очко.

– Ой, она потекла! – вынимая из попки палец, вскрикнула Лиза.

– Так, все, хватит экспериментов, – сказал я, – Димка, вставай, пошли мыться! И мы отправились с ним в ванную.

Спустя час пришла Наташа. Она кинула на столик в прихожей принесенные пакеты и, сняв обувь, прошла в комнату, где мы с детьми увлеченно рассматривали карту, делая на ней одним нам понятные пометки.

– Чем это вы тут занимаетесь? – спросила она заинтригованная нашим ползаньем на коленях. Карта была большой, и на столе не помещалась, вот мы и разложили ее на полу.

– Уж не клад ли мы ищем? – иронично продолжила жена.

– Не клад, – согласился я, – маршрут нашего путешествия в выходные по Карельскому перешейку.

– Но у нас же с тобой были другие планы на выходные! – возбужденно возразила Наташа, и тут же осеклась: Мы с ней не собирались посвящать детей в наши отношения с Васильковыми.

– Это что за планы? – почувствовав мамину растерянность, тут же спросила Лизка.

– Мы собирались сходить в гости к нашим новым знакомым, ну, тем, что приходили к нам, – пришел я на помощь жене.

– А нас возьмете с собой? – задал вопрос уже сын. Теперь растерялся уже я.

– В следующий раз, – помогла мне жена.

Ребята были заметно разочарованы. И план нашего похода в ближайшие выходные срывался, и в гости к близняшкам не попадали…

– Ничего, – ободрил я детей. – Во – первых, в гостях мы проведем только субботний вечер, а наш поход запланируем на следующие выходные, ведь еще все лето впереди, а мы сможем лучше подготовиться. Мы с мамой постараемся взять на работе дополнительно по одному дню, и целых три дня уедем с вами на озеро.

– На какое такое озеро, – обижено спросила Наташа. – Вы мне сообщаете то, что решили без меня. И дети с жаром стали рассказывать ей о совместно выработанном маршруте путешествия и предполагаемых интересных его пунктах. После недолгого обсуждения, Наташа согласилась с тем, что нам всем действительно будет интересна и полезна эта вылазка на природу, и мы решили отправиться в поход через неделю, за неделю до нашего с Наташей заранее согласованного летнего отпуска. Детям же дали задание детально продумать чем будем заниматься и что с собой возьмем. Все остались довольны обсуждением нашего совместного будущего вояжа.

– Пойдем, покажу, что я купила, позвала Наташа, направляясь на кухню, прихватив принесенные ей пакеты.

Кроме продуктов, Наташа продемонстрировала нам предметы, купленные ее для продолжения наших новых отношений. Презервативы гладкие для анального секса, презервативы с разными наворотами от гофры до венчиков, крем с расслабляющим, обезболивающим, и другими эффектами, крем возбуждающий, анальный душ и, наконец, противозачаточные таблетки для дочки и для себя. Все выкладываемое на стол, Наташа снабжала краткими комментариями. Дочка, схватив со стола свои таблетки, тут же вскрыла упаковку и принялась внимательно читать вложенную в нее бумажку, а Димка, взяв в руки «душ», недоверчиво сказал: «так это же наша клизма, только немного больше».

– А Олежкиных «сосок» я там так и не нашла, – заявила Наташа. – Кстати, правильно они называются: «пробки анальные надувные» или «расширяющие», – проинформировала она нас, не заметив, что снова «прокололась», назвав Олега. А вот внимательно ее слушавшая дочка, тут же задала вопрос.

– Это ты о дяде Олеге говоришь, том, что к нам приходил?

Наташа ошарашено уставилась на дочку, потом, посмотрев на меня и поняв, по выражению моего лица о собственном промахе, опустила руки. Пришлось вновь брать инициативу объяснения на себя, и говорить о том, что у нас с дядей Олегом было обсуждение вопросов сексуального характера, и это он подарил нам с мамой эти «игрушки».

– А тетя Оля тоже обсуждала с вами этот вопрос? – продолжала загонять нас в угол дочка.

Мы с женой посмотрели друг на друга, потом на хитро улыбающуюся Лизку и, не удержавшись, дружно рассмеялись.

– Да, – сказал я, – но это отдельная тема и мы пока не хотели вам говорить. Давай как – нибудь позже расскажем?

– После того, как сходите к ним без нас в гости? – язвительно спросила дочка.

"Что ей, занозе такой, ответить" – думал я. Прямо рассказать о наших контактах? Они с Димкой и обидеться могут. Ведь они думают, что больше никого, кроме них у нас нет. Да так оно бы и было, если б не произошло знакомство с Васильковыми. А, с другой стороны, не познакомься мы с ними, не решились бы на близость и открытость с детьми. Что делать?

Мою задумчивость прервала Наташа, строго произнеся: «Дети, у взрослых должны быть от своих детей некоторые тайны. Вот вырастите и сами это поймете»

На этом мы и закончили наш разговор.

А я, смотря на жену, подумал, что ее визит в секс шоп, похоже, не оставил равнодушной и вскоре могут последовать еще какие – нибудь покупки.

Забрав все это добро в комнату, мы с Димкой продолжили наше исследование карты, а дочка с женой занялись приготовлением ужина.

Уже перед тем, как ложиться спать, Дима спросил, подойдя к Наташе: «Мам, а можно сегодня лечь спать вместе с вами с папой?»

– И мне? – показавшись из дверей своей комнаты, поддержала вопрос сына дочь.

– Ну, мы же говорили вам, если хотите – приходите, – ответил я детям, и они, радостно заскочили на нашу с Наташей кровать.

– А мыться и все такое? – возмущенно вопросила жена.

– А мы уже, – опасливо поглядывая на меня, нестройно сообщили дети.

Когда Наташа ушла в ванную, я сказал детям, что в этот раз будем заботится прежде всего о своей мамочке, чтобы она осталась нами довольна. Дети заговорщески переглянулись, и я понял, что они меня поняли.

Наташа вышла из ванной нагая, и не стесняясь детей легла поперек кровати.

– Ну, посмотрев на нас, сказала она, – покажите маме, как вы ее любите…

Наше неторопливое взаимное удовольствие продолжалось до часу ночи. И за это время я успел дважды оросить спермой влагалище, а затем и попку своей жены. Собственно, это уже были жалкие капельки семени, поскольку напряженная половая жизнь двух последних дней начисто меня вымотала. Димка помогал мне, загоняя свою ладошку в киску мамы, пока я обрабатывал ее сзади. А мой нежный Лизунчик – восстанавливала моего дружка своим чудесным минетом.

Первым отключился Димка, так и заснув, с рукой в вульве мамы. Потом стала все чаще зевать дочка, посасывая мой утомленный инструмент. Я вынул его у ней изо рта и положил ее на край кровати, где она тут же и уснула. Мы с Наташей смотрели на своих спящих голеньких детей, и видя их милые лица, утомленно сопящие носики, счастливо улыбались.

На следующий день, придя на работу, я узнал, что меня направляют в какой – то военный городок под Рязанью в двухнедельную командировку. Все наши планы рушились и настроение упало ниже ватерлинии. Только наладились отношения в семье, появились мысли о совместном отдыхе…

Шеф дал задание помочь в наладке нашего оборудования в одной засекреченной воинской части и пояснил, что городок закрытый, а сам объект, на котором придется работать, находиться глубоко под землей, и я получу от фирмы солидную компенсацию за мое вынужденное затворничество, если успешно справлюсь с работой. "Ну, хоть так" – подумал я, выходя из кабинета шефа. Скоро начинался мой отпуск, и дополнительные деньги были бы кстати. Жена поймет, а вот детям объяснить будет не просто, куда это вдруг уезжает папа.