Изнасиловал тётю (2)
После того дня, я плохо себя чувствовал, шарахался от каждой фразы матери, мне казалось, что сейчас она на меня начнёт орать, шлёпнет со всей дури пощёчину, но ничего не происходило, всё было, как и прежде. Два дня, целый дня меня мучала совесть, не давала спать, мешала есть, появились мешки под глазами, постоянно вялый вид.
Утром третьего дня, смотря в зеркало, я понял, что так больше нельзя, надо что-то делать. Ничего умнее, как просто прийти и извиниться, я не придумал. Это была идиотская затея, но другой не было. Я решился в этот же вечер пойти к тётке, упасть на колени и бить челом, лишь бы совесть перестала меня терроризировать.
Я купил букет лилий и поехал в район тётки. Было тяжело морально, очень страшно, сердце готово было провалиться в желудок. Чтобы хоть как-то снизить напряжение, я прибегнул к волшебной силе алкоголя. Купив баночку девятки, быстро её оприходовал и стал стоять в одиночестве, дожидаясь нужного времени, но эффекта банка не произвела. Вообще. Пришлось ещё идти за одной, а потом ещё за одной. Ну и потом, смотря на время на телефоне и понимая, что ещё есть десяток минут, пошёл ещё за одной банкой, немного пошатываясь.
Выпоров за полчаса два литра пива, я мерно, шатаясь, как мишка, с пустой головой, пошёл к тётке. Чувства были притуплены до тех пор, пока не подошёл к двери, тогда я резко начал трезветь. Держа уже слегка помятый букет, я позвонил в дверь, ощущая, как сердце бешено заколотилось. Предвещая ор, ругательства и хаос, я тяжко выдохнул.
Спустя десяток секунд дверь открыли. Я, стоящий с немного покосившими глазами, дурацкий букет лилий, моё ужасное дыхание, и она, удивлённая, испугавшаяся. Я прекрасно понимал, что она просто наорёт на меня и закроет дверь, то есть сначала закроет, а потом наорёт. Поэтому схватился за дверь и зашёл. Тётка сделала два шага назад, онемев от такой наглости и даже не догадываясь, что я сделаю.
Я закрыл дверь и повернулся.
- Привет, тёть Нин, кхм, - сказал я, смотря в пол и протягивая букет. - Я вот тут извиниться пришёл.
Тётя медленно взяла букет хрупкими ладошками и положила на рядом стоящую тумбу.
- Ну, привет, племяш. Как дела? - спокойно спросила тётя.
Я просто охуел от такого начала, я думал, что она будет орать, как остервенелая, даже ударит, может быть, пару раз, но так мирно... Я кашлянул и поднял голову и глаза. И тут понял, что в глазах плавает такое чувство, что лучше бы она наорала.
- Плохо, тёть Нин. Очень плохо.
- Да, мне твоя мать уже сказала. Говорит, не ешь, мало спишь, вид дурной. Спрашивала про тебя, мол, что-то, может, случилось.
- И что вы сказали? - спросил я, медленно холодея.
- Что ничего не знаю, - выдохнув, сказала тётя. - Ну, пойдём, раз пришёл, не стоять же у порога.
Внутренне я выдохнул, хоть и понимал, что мать бы сразу меня избила, узнав о том, что я натворил, но сейчас, когда тётя сама сказала, что ничего не рассказала матери - мне стало легче, намного легче, но находиться рядом с тёткой было неприятно, стыдно. Я прошёл за тёткой и опёрся о стену, она стала наливать чай
- Садись, чего ты, - сказала она, будто ничего и не произошло.
Я кашлянул и сел за круглый, накрытый скатертью стол. Тётя поставила две кружки чая и чашу с конфетками.
- Чего ты так, племяш, здоровье беречь надо, - сказала она, съев конфетку и делая глоток.
- Тёть Нин, да я... - сказал я, замявшись.
- Неприятно, да?
- Да, очень.
- Ну, мне было неприятно, когда ты меня ночью отодрал, - спокойно, буднично, сказала она, отхлебнув.
- Тёть Нин, я, правда, не...
- Да ещё и на голову давил, до сих пор затылок трещит, - перебила она, - а уж пизда-то нарывает... ууууу-х.
Я опустил взгляд и раскраснелся, как рак. Я чувствовал это, что мои щёки налились, как спелые помидоры, чувствовал, как я жалко сейчас выгляжу, это было отвратительно, я сам себе был отвратителен.
- Ну, что ты раскраснелся, ночью не краснел, а сейчас смог, глядите-ка.
- Тёть Нин, пожалуйста...
- Ты пей чай-то, остынет ведь.
Я сделал глоток, малиновый, мой любимый.
- Конфетки ешь. Понравилось?
- Да, вкусный, - ответил я, делая ещё глоток.
- Я не про чай. Понравилось иметь беззащитную женщину?
Я поперхнулся чаем и, не зная, что делать, молчать или придумать какую-то фразу, ляпнул:
- Да, - но тут же закашлял, - то есть нет. Ой, то есть да, но я не это хотел сказать. Тёть Нин, извини, я не это имел в виду.
Она вскинула аккуратные, чёрные брови и с интересом посмотрела на меня, сделала последний глоток и пошла к раковине, сполоснуть его.
- Допевай чай, уже не горячий, - сказала она.
Я прикончил его в два глотка и встал, ожидая, что меня сейчас вышвырнут, но тётя помыла и мой бокал, поставила его и повернулась ко мне, сев на столешницу и скрестив руки на груди.
- А ты вообще давно этим занимался?
- Чем? - спросил, будто не понимаю.
- Сексом. Трахался давно?
Я хотел пошутить, что пару дней назад, но не стал испытывать судьбу, хоть разговор и пошёл ни в то русло, куда бы я хотел, а я хотел бы, что бы тётка не обижалась и просто уйти домой, но всё же это лучше, чем ругань и драка.
- Давно.
- А, ну теперь понятно. Рукой работаешь? - спросила она, изобразив дрочку в воздухе.
- Тёть...
- Ну а что такого? Я хочу побольше узнать о своём племяннике, понять твои проблемы, может, помочь. Да и теперь имею полное моральное право спрашивать.
- Да, тёть Нин, я дрочу, и много, - зло сказал я. - Но дрочут все.
- Ну, чего ты сразу злишься. Я вот не дрочу.
- Тёть Нин, я лучше домой пойду.
- Куда ты ночью пойдёшь? Хочешь, чтобы по дороге избили и обокрали?
- Да я...
- А, ну да, ты же не знаеш
ь, в каком прекрасном районе я живу. Переночуешь у меня, только в этот раз...
- Нет! Нет-нет, - громко и возмущённо сказал я, подняв руки.
- Вот и хорошо, пойдём, постелю тебе.
Я прошёл за ней в комнату Вани, она начала вытаскивать наволочку, подушку и прочие прелести из шкафа.
- И часто дрочешь? Судя по всему, у тебя огромный.
- Тёть Нин, можно, пожалуйста, мы не будем об этом говорить.
- Почему? А мне хочется. Ведь это так круто, поговорить о чём-то запретном. Ю-ху, выебал племянник, пиздато.
- Тёть...
- Что?! - зло вскрикнула она, повернувшись ко мне.
Я заглянул в обозлившиеся глаза и сбился. Она вернулась к приготовлению постели.
-Думал, посуёшь член и всё? Неееее-т, мальчик, я не левая баба, которую можно как хочешь драть, я твоя родная тётя, я с твоей матерью выросла. Это инцест! Ещё и кончил в меня...
- Да я... да я...
- Да ты, - сказал тётка уже беззлобно и вздохнула. - Подумал членом, а сейчас мямлишь. Круто, не правда ли? Вот скажи, ты о чём думал, когда в меня кончал? А если бы я залетела?
- Ни о чём не думал, тёть Нин, просто хотел потрахаться, - сдавшись, сказал я правду. Нет смысла выкручиваться, раз пошёл такой разговор.
- Вот именно! Хотел ебаться, как зверь. Ты, Андрюш, дрочи почаще, если бабу себе найти не можешь, не то на каждую пизду будешь бросаться.
- Да я и так уж стараюсь. Просто вы так лежали, что я не сдержался...
Тётя хохотнула и весело сказала:
- Ооооо, жопа моя понравилась? Ну хоть что-то с этого хорошее.
Тётка полезла к углу кровати, чтобы расправить простынь, халат задрался и я увидел, что она опять не надела трусы. Видимо, после работы снимает, чтобы интимное место дышало, ведь дома всё равно никого. Я почувствовал мощный прилив крови к члену, страха не было, да и пропал он уже давно, как тётка завела этот откровенный разговор. В мгновенье мои губы пересохли.
Глядя, на голую манду, я загипнотизировано сказал:
- Тёть... а давай ещё раз?
- Что?! - вскрикнула она, обернув голову.
- Ну, раз уж мы так разъяснили, то ещё раз... потрахаемся?
Пересохло и горло, стало жарко, будто летом включили отопление.
- Потрахаемся?! Да мы не трахались, ты просто подолбил член в дырку, племянничек!
Она так эротично возмущалась, активно жестикулируя, изгибая брови, что член просто поднялся, как рычаг, выпирая из штанов.
- Оооо, ну ясно, - протянула она, - иди в туалет, подрочи.
- Тёть... - прося посмотрел я на неё.
- Иди-иди! Инцестник, блядь. Запретный плод он захотел.
Я, с тяжестью на сердце и разочарованием в голове, пошёл в туалет. Работал руками, сколько мог, но кончить так и не смог, рука уставала, менял на левую, а после подключал правую, но никакого эффекта. Удручённый, я надел трусы, штаны и вышел.
- Ну, что? - спросила тётя, оперившись попой о столешницу. - Полегче стало?
- Нуууууу...
Она взглянула на моё лицо, на торчащий из брюк член.
- Так, послушай, мы не будем ебаться. Если ты подумал, что нашёл халявный секс с немного старой, но всё ещё неплохой бабой, то ты ошибся. На этом всё, спать.
Она допила воду, поставила кружку с громким стуком и пошла в комнату. Я понял, что ночь будет тугой и отвратительной, но тётя... она такая сексапильная, когда говорит о сексе так просто, о нашей ёбли, о дрочки. Так эротично... я на секунду закрыл глаза и тут же их открыл, схватил рядом проходящую тётку и придавил к столу.
- Что, опять?! - закричала она.
- Тёть Нин, пожалуйста, мне же много не надо, я чуть-чуть, правда, - сказал я, задыхаясь от напряжения и чувствуя, как бёдра непроизвольна пихают стоящий член через одежды тётке в попу.
- Андрюш, я серьёзно говорю, прекрати, это ненормально - ебать родную тётю.
- Да плевать, нормально это или нет, - зло сказал я, взяв её за бёдры и прижав к паху так сильно, чтобы член перестал ныть.
- Если ты это сделаешь, то я накатаю на тебя заяву и всё расскажу матери!
- Ну, замолчи, пожалуйста, замолчи-замолчи! - сквозь сжатые зубы сказал я, вытащив из штанов член и пытаясь найти дырку.
- Оооооооо, нет! Нет-нет! Не вздумай! Не...
Я запихнул член на всю длину, пытаясь всунуть ещё глубже. Тётка прервалась, будто её начали душить. Я схватил её за короткие, белые волосы и натянул, нащупал другой рукой свободно болтающиеся сиськи и сжал, не заботясь о том, что сделаю больно. Я ебал, так жёстко, как только мог, пытался достать членом до печёнки, но она молчала, лишь громко дышала.
- Покричи, - сказал я, задыхаясь, - покричи, пожалуйста.
- Иди в жопу, чёртов насильник! - яростно прошипела она!
- Кричи, блядина! - заорал я, начиная долбить так быстро, насколько мог, даже члену стало немного больно.
- Не буду!
- Ах ты, шалава, блядь, - проговорил я ей наушко, беря за горло. - Ах ты шлюха, как с сыном ебаться, так это кричала, а как я, так это нет, а ведь у меня-то хуй побольше.
- Что ты сказал?! Это неправда!
- Да знаю я всё. Мне Ванька всё рассказал, как по ночам тебя ебал, блядищу такую. И мне предлагал, но я отказался.
- Ты всё врёшь! - неистово закричала она.
Я же больше не мог говорить, чувствовал, что вот-вот подойдёт конец, такой желанный, такой долгожданный. Я взял её за сиськи и притянул к себе. Её хрупкая, выгнутая спина лишь добавила в уже и так разгорячённую печь ещё больше огня. Я драл, пока не наполнил её кончой. Мы вместе упали на стол, я остался на ней и в ней, обессиленно придавливая её к столу. После нескольких десятков секунд, я нежно поцеловал её в щеку, всё ещё оставаясь на ней.
- Ты охуенная, - восторженно проговорил я и ушёл в комнату спать.
Утром её уже не оказалось, но ключи лежали на столе.