Новогодние каникулы (6 часть)

Моя сестра Люда предложила, чтобы мы в одно из ближайших воскресений сходили в гости к Олиным родителям, и выпили с ними. Отец моей жены весьма любил заложить за воротник, да и тёща, хоть и ворчала, когда её супруг домой пьяный приходил, тем не менее, редко отказывалась пропустить стаканчик – другой. И в воскресенье мы с мамой отправились к моей тёще. Моя жена Оля в этот раз не могла к нам присоединиться – она уехала в командировку. А моя сестра Люда в этот день была на работе, у неё выпадало дежурство.

Тесть с тёщей с радостью встретили нас с мамой. Ещё бы – мать принесла бутылку водки, тесть был доволен. А мы втроём – я, тёща и мама – пили вино. Мы с мамой не особенно налегали на алкоголь, но старались побольше подливать тестю и тёще. Поскольку мы жили в другом конце города, и досидели в гостях до позднего вечера, тёща предложила нам остаться у них ночевать. Так мы и сделали. Тесть с тёщей легли в зале на диване, а нам постелили в другой комнате, причём постелили так: маме на кровати, а мне – рядом на полу. Я было заикнулся, что кровать большая, двоим места вполне хватит, по тёща вскинулась:

– Ну вот ещё! Как это – взрослый сын с матерью уляжется?!

Я ничего не ответил, а про себя подумал: эх, тёщенька, знала бы ты, что мы с матерью не только вместе укладываемся, но и такие вещи в постели вытворяем, что ты и в молодости с мужем не пробовала…

Ну вот, устроились мы спать, выключили везде свет. Мы – то с мамой не очень пьяные были, а тесть с тёщей изрядно набрались. Лежим мы с мамой, она – на кровати, я – на полу рядом, в комнате темно, только ночное освещение с улицы слабо проникает через окно.

– Ну что? Как дальше будем действовать? – спросила меня мама шёпотом.

– Не знаю, – ответил я. По плану сестры, моя мать должна была соблазнить тестя, а я – тёщу. Но как это сделать, нам пока в голову не пришло. Соображая, как бы всё это устроить, я решил немного пошутить с мамой. Протянул руку, погладил её. Потом встал и залез к ней под одеяло.

– Тише! Ты чего? Услышат! – зашептала мама. Но я уже задрал ей ночнушку и стаскивал с неё трусы. Через несколько секунд я уже засунул ей и потихоньку накачивал, нежно целуя и покусывая её соски, которые она с готовностью оголила.

В это время через закрытую дверь, из другой комнаты донеслось бурчанье и шорох. Я затих на маме. Потом скрипнула дверь – должно быть, тесть или тёща открыли свою комнату… Так и есть – вслед за этим послышалось шлёпанье тапочек мимо комнаты, в которой находились мы с мамой. Затем в ванной зашумела вода. Наверное, одного из наших родичей с перепою затошнило, и он или она отправились освежиться. Через пару минут воду выключили. Стало слышно, что из ванной вышел тесть: я узнал его по голосу, он неразборчиво ворчал и стукался обо все углы и трюмо – видимо, был сильно пьян. Внезапно дверь в нашу комнату распахнулась: тесть, нечаянно задев её, ввалился к нам, рухнул на пол, да так и заснул.

– Отличная возможность! Я его тут обработаю, а ты иди к тёще!.. – прошептала мне мама. Я вынул хуй из её влагалища, отбросил одеяло и, стараясь не шуметь, встал. Глаза мои уже привыкли к сумраку, и я, хоть и с трудом, но различал тёмный ком на полу возле двери – спящего тестя. Осторожно переступив через него, я на цыпочках отправился к тёще, в другую комнату.

Тёща, Вера Тимофеевна, негромко похрапывала, разметавшись на смятой постели. Я влез на диван. Тёща лежала с краю, а я устроился за ней, ближе к стенке. Полежав несколько секунд и удостоверившись, что тёща спит достаточно крепко, я приступил к исследованию её тела, которое мне было поручено отыметь. Да, в отличие от моей мамы, на которой были только ночнушка да трусы, тёща была в полной экипировке. Очевидно, спьяну плюхнулась, не раздеваясь. На ней был полурасстёгнутый халат, и, пощупав, я обнаружил, что под халатом и трусы, и бюстгальтер, и комбинация. Я решил, что н

е буду раздевать её целиком, а только приспущу с неё трусы. Это оказалось нетрудно. Справившись с этой задачей, я встал над тёщей так, что её ноги очутились у меня между ног. Тёща спала на животе, задницу я ей заголил, и, упёршись кулаками по краям её подушки, склонился, и своим упруго стоящим концом отыскал уголок, где смыкались её пышные ягодицы и начинались толстые ляжки. Сунувшись туда, я нашёл головкой тёплые сухие губки, и принялся в них тыкаться и водить по ним залупою вверх и вниз. Тёща замычала, зачмокала, но не проснулась, только повернула голову на другую щёку. Я замер, а потом продолжил свои действия. Половые губки тёщи постепенно увлажнились. Я раздвинул их головкой, надавил… член до половины провалился во влагалище Веры Тимофеевны.

– М – м!.. Гришенька… – пробормотала тёща. Я понял – она приняла меня за своего мужа, которого звали Григорием. Я протолкнул член до конца, на всю глубину, прижавшись животом к полным горячим ягодицам Веры Тимофеевны.

– О – о… – негромко застонала она. Я начал неторопливо вводить и выводить пенис, поглаживая одной рукой необъятные ягодицы тёщи. Тут она проснулась:

– Гриша! Отстань! Тебе что – обязательно сейчас? – зашептала она. Я, не отвечая, продолжал ебать Веру Тимофеевну.

– Дай я хотя бы на бок лягу… – прошептала она, переворачиваясь. Я быстренько перекорячился таким образом, чтобы всё время находиться у неё за спиной, чтобы она так и не догадалась, кто это её сношает. Устроившись на боку, я, придерживая тещу за бёдра, продолжал её шлёпать яйцами по жопе.

– Как он стоит – то нынче у тебя! – восхищённо пробормотала тёща. Ещё бы, подумалось мне, – ведь сейчас я ебал то влагалище, из которого когда – то вылезла моя любимая жёнушка! Вдруг из соседней комнаты я услышал тихие звуки. Какая – то возня, бурчанье тестя… Я прислушался.

– Тамар… ты извини… ну давай… – разобрал я слова Григория. К счастью, тёща в полудрёме не сразу поняла, что это голос её мужа.

– Чего Тамара с Витькой там не спят? Чего вошкаются? Ты давай тихо, а то они услышат, – прошептала она. Я молча шуровал в её пизде.

– А может, они там… тоже, как мы? – прошептала тёща и затряслась, хихикая.

– А что – вон наша Мурка со своим сыном, Барсиком, всегда… У кошек – то стыда нет, – продолжала шутить тёща, лёжа ко мне спиной. От этих слов у меня ещё сильнее напрягся член. Из соседней комнаты донёсся стон – на этот раз довольно громкий, поэтому явно было слышно, что стонет Григорий Петрович. Наверное, мама там делает ему умопомрачительный минет, склонившись и двигая головой, сладко облизывает палку тестя… Вера Тимофеевна, вяло пытавшаяся двигать задом навстречу моим движениям, услышав стон из соседней комнаты, застыла.

– Ой… как у Витьки голос – то на твой похож… Слышь, Гриша? – недоумевающее прошептала тёща. Тут из соседней комнаты снова раздались звуки – тесть что – то говорил моей матери. Тёща соскользнула с моего члена и начала резко ворочаться, пытаясь повернуться ко мне. Я почувствовал, как она потрогала меня, затем зажёгся жёлтый приглушённый свет торшера, стоявшего возле дивана – видимо, тёща дотянулась и включила его.

– Это ты?!. – поражённым шёпотом вскричала Вера Тимофеевна, сидя со спущенными до колен трусами и упираясь руками назад в постель, и вытаращив на меня расширенные глаза. Я лежал на боку рядом, опершись о локоть. Тёща начала возиться, пытаясь встать с дивана, но ей мешало одеяло, в котором запутались её ноги. Я воспользовался этим и силой уложил её:

– Вера Тимофеевна, успокойтесь!

– Ты что тут делаешь?!. Где Григорий?!.

– Он там, c мамой…

– Что они там делают?!

– То же, что и мы… Да тише ты! – я схватил тёщу за плечи, потому что она опять попыталась вскочить, и, протянув руку, выключил торшер – иначе свет в дверной щели мог привлечь внимание тестя...

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)