Ломаные бритвы. Часть 3

Бедовые девчонки добрались до ближайшего городка быстро, за обсуждением смешного приключения в придорожном магазине, и дармовым пивом. Здесь их ждали организаторы фестиваля, аппаратура, которую требовалось погрузить в Джип, и отвезти на концертную площадку, и небольшая, но активная группа фанатов, со своими листками бумаги для автографов, и сотовыми телефонами, готовыми запечатлеть любое движение кумиров.

Но первое, что спросила Саманта – было:

– Где тут у вас отлить, ребята?. .

Заявление было встречено одобрительным хохотом, и улыбкой менеджера, высокого темнокожего паренька в очках:

– Это единственное ваше желание?

– Сейчас, да, – подтвердила Саманта. В руке она как раз несла пустую упаковку от шестнадцати банок пива – трофей из магазина Джека Лайна: – потому что у меня голос сильнее мочевого пузыря.

Какой – то репортер, затесавшийся в группу фанатов расплылся в улыбке – заголовок ему в газету обеспечен. Обнаглев, он нежданной удачи, он крикнул из толпы:

– А может потерпишь до сцены? Пора уже Патти свое пари выполнять:

Рыжая Патти, как всегда обаятельная и утонченная, нашла крикнувшего взглядом в толпе. И поманила пальчиком, словно для доверительного интервью:

– В моем колледже, – сказала она негромко, но так, чтобы все слышали, – преподавали логику. Конечно мужчине это понять сложно. Но в твоих словах содержится логическая ошибка. Я сказала, что дам себя трахнуть тому, перед кем обоссусь на сцене: Ты видишь тут сцену, мальчик? Ты слышал, у кого тут пузырь слабый? У Сэмми, она у нас девочка нежная, и пиво больше других любит.

Патти подошла к обалдевшему от ее плавного голоса и движений журналисту, и слегка приобняв, взяла за запястье, и приложила ладонь мужчины к своему животу.

– Я тебе честно скажу, – шепнула она ему на ухо, – я конечно тоже пила, и тоже хочу. Вот потрогай. Но опять же, честно, даже в таком состоянии, я еще часа два вытерплю. И сейчас меня хоть кулаком бей по мочевому пузырю, толку не будет. А тебя? Попробуем?

Парнишка с блокнотом не успел защититься. Только что он чувствовал под рукой нежное женское тело, упругое, как резиновый мячик. И вдруг в его собственный низ живота, врезался кулачок Патти. Удар был резкий, но не очень сильный. Парень сел на корточки, невольно трогая себя между ног.

– Я не трогала твоих яиц, – снисходительно усмехнулась Патти. Кругом слышались щелчки фотосъемки. – Ну как ты, сам – то, мальчик? Не обоссался?

– Я только что ходил в туалет, – хрипло пояснил журналист, с трудом поднимаясь на ноги.

– А так бы мог, верно? Ну повезло тебе, мальчик, статью напишешь, и штаны сухие:

– Патти! – нетерпеливо позвала Саманта и девчонки триумфально, словно по ковровой дорожке прошествовали в грязноватую дверь автозаправочной уборной. Фанаты глазели с восхищением, и никто не рискнул спросить, как обычно – зачем вчетвером, что вам там держать помочь, девчонки?

– Вот стерва! – голос Саманты был капризным. В уборной оказалась только одна кабинка, и три подружки вынуждены были ждать, пока справится с задачей Сэмми. Она очень попросила "девочки, можно я первая". И хотя Эллис проворчала, что тоже не железная, младшенькую "бритву" пропустили вперед.

– Быстрее! – окликнула подругу Кэти. Черномазый очкарик ждет. А также полный зал зрителей.

– И полный мой пузырь, – мрачно добавила Эллис. Взявшись за пряжку ремня, она то поднималась на цыпочки, то немного приседала у кафельной стены: – Хватит тебе, Сэмми, там кайф ловить:

– Кайф? – жалобно переспросила Саманта: – Да я сейчас тут лопну просто:

– Ты что, дура? – угрожающе спросила Эллис: – тебе что, объяснить, как это делается. Расстегиваешь пуговицу. Потом молнию. Потом стаскиваешь:

– Не открыть мне: – застонала от ярости и отчаяния Саманта: – застежку на ремне не открыть.

– Четыреста монет! – звонко рассмеялась Кэти, но вдруг смех ее пресекся, она стремительно подняла одну ногу, и сильно согнув, прижала к другой, упершись каблуком в стенку: – Ой, блин: – усмехнулась она, – а смеяться – то оказывается нельзя:

– Вернуться и яйца этому торгашу оторвать на хрен, – сквозь зубы процедила Эллис. Чувство юмора ей явно изменило, полностью побежденное желанием помочиться. Саманта забормотала что – то невнятное, но судя по интонации, она тоже была ужасно огорчена. Щелкнула задвижка, и она вышла. Из под зеленой челки скатилась черная от туши слезинка.

– Заходи, Эллис:

– Ну, все в порядке? – добродушно спросила блондинка, чувствуя угрызения за то, что довела подругу до слез.

– Да ни хрена не в порядке, – всхлипнула бедная Сэмми. Не открыть мне этот долбан

ный ремень. – она подпрыгнула на месте несколько раз, и прерывающимся голосом пояснила: – но тебе то что из за меня мучиться? Писай, скорее:

– А ты как же?

– Ой, не знаю я: – сквозь сжатые зубы простонала Саманта: Патти подошла, ободряюще взяла дрожащую от напряжения подругу за плечо. Потом Патриция Чейни задумчиво взялась за застежку своего ремня, и невзначай попыталась открыть. Поглядела на Кэти и увидела, что та уже смотрит на нее, а пальцами сжимает свой ремень. Лицо Кэти было бледным, как будто ее посетила ужасная догадка. Эллис шумно возилась в кабинке.

– Ну, как ты там? – позвала ее Патти.

– Хреново, – мрачно сказала Эллис. – Как назло, та же история.

– Не открыть ремень?

– Не открыть, не стащить и не порвать, – голос Эллис из кабинки напоминал рычание запертой в клетку пантеры, – ссать хочется, девчонки, сил нету никаких:

Саманта, поглядела на подружек непонимающими глазами, которым размазанная зеленая тушь придавала клоунского трагизма.

– Девочки, ну давайте тогда вы:

Патти дружески сжало плечо младшей подруги, и сказала негромко:

– Бесполезно, у нас то же самое, что у вас с Эллис.

Кэти зажмурилась крепко – накрепко, как будто прогоняла дурной сон.

– Джек? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Ну ясно, что он, – Патти усмехнулась еще раз, но криво: – зря ты его за член по всему магазину таскала. Да и я не удержалась, по яйцам вмазала. А надо было ему в глаза смотреть. Вот он нам, дурам, и отомстил. И вон как больно отомстил.

Саманта разинула рот в беззвучном вопле, потом принялась бешено дергать ремень, рука соскользнула и девушка случайно ударила сама себя по животу. И тут же села на корточки, задрав голову к потолку, и завыла:

– Ой, нет, нет, нет!

Эллис открыла дверь кабинки и наблюдала картину, согнувшись пополам. На губах ее застыло слово

– Fuck!

– Что делать – то будем, Кэти? – спросила Патриция. До сих пор она улыбалась, но после этого вопроса, мигнула как – то неуверенно, и лидер группы увидела – вокалистка тоже хочет, и хочет очень сильна и напугана не меньше остальных девчонок. Когда мочевой пузырь у женщины полон, образование ей очень мало помогает, даже самое лучшее.

– Прежде всего, терпеть! – приказала Кэти таким голосом, что даже и сама почувствовала себя лучше, и снова встала на обе ноги, вместо того, чтобы подпрыгивать на одной, как замерзшая цапля: – никто на свете еще не лопнул от того, что терпел в туалет. Мы просто перетрусили, понятное дело, что чуть трусы не намочили. На самом деле Патти верно говорит, мы терпеть еще можем часа по два не меньше. Ну хорошо, Сэмми, час, – согласилась главная "бритва" перехватив отчаянный взгляд подруги. – Обоссаться нам сейчас, девчонки, никак нельзя. Кругом журналюги, народ, зрители. Если мы сейчас подмочим нашу репутацию, – она даже нашла в себе силы усмехнуться невольному сочетанию слов, – с нами никто контракта не заключит.

– Да все только рады будут, – простонала блондинка Эллис, с трудом переминаясь с ноги на ногу, мы же "Бритвы".

– Мы "Бритвы", а не зассыхи, – возразила Кэти: – да еще эта тема для нас горячая с некоторых пор: ("Горячая", – словно в бреду прошептала Саманта, тиская ладонями свою промежность). Рисковать не надо, девки. Нам продержаться полтора часа максимум.

– А потом что? – с безумной надеждой спросила Сэмми.

– На моторе тут до этого магазина пятнадцать минут, – решительно сказала Кэти.

– Ой, девочки, – чуть не разревелась Саманта: – нет, я не смогу. Вот так на мотоцикле. Я не лопну. Я просто порвусь.

– Ты поедешь в машине! – приказала Кэти, – на мягком креслице. Нужно два человека довезти аппаратуру. Ты и: кому у нас тут хуже всех? И Эллис:

– Спасибо, – выдохнула блондинка. Патти сжала зубы, но кивнула согласно:

– Я как – нибудь вытерплю асфальтом по киске: Если на камень не наеду.

– Ты будешь за главную, – отдавала распоряжения Кэтти, все формальности, все оформление. Если концерт задержится минут на десять, иди на сцену и говори с залом. Вмажь этим мужикам похотливым что – нибудь из своего репертуара.

Патти прислушалась к собственным ощущениям и сказала:

– Ладно, постараюсь дождаться сухой. А ты вернешься в магазин?

– И этот козел мне все скажет, – пообещала Кэти. – и все будет нормально. Он нас здорово прижал в уголку, этот очкарик. Но он же не поимеет знаменитых "Бритв", правда?

Четыре девчонки посмотрели друг на друга. Они стояли у кафельных стенок в полутьме, все четверо согнувшись, и прижав ладошки к застежкам своих классных шорт. Но в глазах у них была решимость бороться до конца.