Основная проблема Анечки Лотовой. Часть 1

Серёга Бахин вернулся домой измотанным и возбуждённым.

– Давай... – коротко бросил с порога своей домашней любимице, и по третьему году законная супруга его, Линка Бахина, привычно раскрылась, не встав даже с кресла, как морская раковина – жемчугоносец.

Искать перлы в розово – росистых недрах своей юной пери было некогда, и без всяких прелюдий Серёга совершенно по – хамски влез по самое не хочу к мягкой крошке в нутро своим вывернутым из мотни обалдуем. (Хочешь ощутить, каково это, быть предметом женских сплетен? Вытворяй с ней все что хочешь. В этом тебе помогут таблетки из нашего магазина. Закажи прямо сейчас! – добрый совет)

– Ой! – пискнула Линочка. – Прикольно как! Серенький, ты маньяк!

Щёки её запунцовели под белокурыми кудряшками, ротик чуть приоткрылся, и вся Линочка стала, как обычно в такие минуты, чертовски привлекательна и божественно хороша. Серёга почувствовал, что пролонгированный секс этим вечером ему не грозит: до низвержения в распахнувшийся перед ним прекрасный Мальстрим оставалось не более двух – трёх его сосредоточенных пыхтений. (Необычный рассказ и необычное к нему видео! – прим. ред. )

– Вот бля! Ууфхх!. . – Серому показалось, что в пучину к Линочке провалился не только взорвавшийся жидким счастьем хуй, но и весь он сам, с головой и подтяжками. – Нет, Ли – крошка... Я не маньяк... И даже не мудак какой – нибудь... Я простой гинеколог... любитель...

На этом месте по сценарию было положено с минуту целоваться страстно и вежливо в губы, но Серёга Бахин, как посчитавший себя обделённым временем полового акта, решил хоть в финале уж взять своё и приник в жарком засосе к жадно ищущим его губкам нимфоманки – жены всерьёз и надолго...

* * *

– Драсьте!. .

На пороге кабинета стояло нечто юное в сайкоделически расписном топике и в набедренной повязке лениво косившей под юбку.

– Это вы психогинеколог, да?

– Здравствуйте! – Серёга сделал вид, что отвлёкся от бумаг на столе и поправил очки. – Не психо –, а парагинеколог: лечение женских сексуальных депрессий альтернативной научной методикой. Проходите, пожалуйста! Присаживайтесь.

– Ага, точно – точно – депрессий! – существо взмахнуло ресницами, приближаясь, и извлекло то ли из болтавшейся на плече мини – сумочки, то ли прямо из – за своего джинсового пояса медицинскую карточку, ставшую на недолгое мгновенье хоть каким – то прикрытием бесстыже выпирающего голого пупка. – Я в газете про вас прочитала. Только там ещё было, что это... Про дефлорацию.

Серёга невольно поморщился: эти гавнюки – Кирюха с Ничипором – всё – таки сдержали данное ему слово опубликовать в жёлтой прессе объявление с его координатами и от его имени за то, что он отказался плясать голым на столе на той пьяной их вечеринке, проиграв в покер им три желания. Всё дело было лишь в том, что на званом вечере присутствовала его школьная любовь Ритка Матина, приходившаяся сейчас женой обоим его корешам, а при ней Серёга даже материться по – приятельски вслух прекращал. К тому же танцор из него был, как из пизды кролик...

– Фамилия? – Серый строго упёрся очками в карточку пациентки, где фамилия была прописана чёрным по белому: впечатление складывалось, что он решил проверить свою потенциальную клиентку на склероз и выяснить не забыла ли она, как её зовут.

– Анечка, – с состоявшегося перепугу полуголая леди вздрогнула на стуле и перепутала имя с фамилией, впрочем тут же поспешно догнав: – Лотова.

"На что жалуемся?", захотелось почему – то рявкнуть в назидание её перепугу Серёге, но он вовремя сообразил, что это уже будет окончательным идиотизмом.

– Слушаю вас, Анечка Лотова, со всем вниманием, – он с трудом входил в необходимую профессиональную норму поведения исполненного заботы и терпения. – Что вас беспокоит?

– Меня... – пациентка привычно замялась. – Деф... дефлорация...

– Вы хотите лишиться плевы? – запросто помог Серый.

– Да, очень! – метнулось навстречу ему восклицание полное выношенного внутреннего напряжения. – Это моя основная проблема!

– Вам надоело обременять себя девственностью в ваши зрелые годы, и вы пришли к твёрдому убеждению, что безопасней всего попрощаться с ней будет в кабинете профессионального доктора?

– Да... я пришла... – оживлённо кивнула головой эта несмышлёная прелесть и уронила на пол сумочку, не преминувшую рассыпаться тут же мириадой искрящихся бесполезностей.

– Совершеннолетие – то хоть достигнуто? – вздохнул Серёга, следя через стол за сбором её драгоценностей.

– Вы что, доктор! – из – под стола на него вскинулся возмущённо – прекрасный порыв коричневых глаз. – Мне двадцать один!

– Посмотрим... – Серёга листнул медкарточку в обратном направлении. – Ну двадцать один, не двадцать один, а во18 лет всё же исполнилось... неделю назад... Ну и то хорошо – письменного согласия родителей, во всяком случае, требовать мне с вас не прийдётся... Снимайте трусы!

– Так вот сразу? – сумочка была собрана и заброшена за плечо. – Но я думала...

=" " "

Что она думала по поводу моего предложения, эта почти полностью разоблачённая барби сообщи

ть не успела. Дверь открылась, и на пороге не стереть нарисовался Ничипор в своих издёрганных панк – манатках наспех сокрытых врачебным халатом.

– Привет, приболевшие! – он с ходу плюхнулся на тахту для предосмотра, беспардонно "заценил" всю неприкрытость красот моей клиентки и достал из кармана халата... видеокамеру. – Ну чё, Серый, дашь кино поснимать у тебя? Обещал ведь...

Большего кретинизма они с Кирюхой, видимо, выдумать не смогли! У меня вначале всё перехватило внутри, а потом я просто махнул рукой:

– Снимай! Двести баксов... Вы, девушка, тоже снимайте, пожалуйста, ваши трусы, – обратился я к клиентке. – Или вы хотели мне объяснить, что стесняетесь докторов и всю жизнь ищете гинеколога лечащего по глазам?

– Нет, но... – это, конечно, стоило видеть: гамма переживаний на лице кареокой Анечки Лотовой не вместилась бы в технические возможности ни одной видеокамеры. – Я не думала, что сегодня... Сразу... Я думала в первый день консультация сначала...

Можно было бы, конечно, обломать Ничипору кайф – так, для прикола! Но возможно за идеей косвенно стояла Ритка, а она обязательно нажаловалась бы на меня моей Лике. Поэтому я сделал вид, что нахмурился.

– Анечка Лотова! Вы находитесь на территории жесточайшего врачебного диктата! Попытались представить? Попробуйте делать то, что вам говорит доктор, и возможно у нас с вами что – то получится!

– Но я... – лепет исторгался нежной девичьей груди совершенно растерянный. – Я же не... не подготовилась... вы понимаете...

"Уупссс!!!", мелькнуло, наконец, в моей до того не сообразившей башке, "Девочка не подмыта. Какой жутко – обворожительный нюанс!"

Вообще – то, в таких случаях, действительно, положено не просто отпускать оплошавшую по неопытности пациентку, а отсылать её в обязательном порядке с напутствием больше никогда не допускать в своей жизни подобной бестактности в отношении лечащего её медперсонала. Но вот доктор, говорят, я хороший, а как мужик ведь крезанутый на всю голову – мне в женщинах нравится столь многое, что порой выходит даже за рамки их собственных о себе представлений. Я сочувственно качнул головой:

– Вполне понимаю... Снимайте трусы и на кресло. Простынка в шкафу.

– Я думала у вас уголок для переодевания есть... Или ширма хотя бы... – она встала со стула и теперь стояла в центре кабинета, озираясь по сторонам под пристальным сопровождением сосредоточенно снимающего "кино" Ничипора. – Ой! Зачем вы снимаете! Вы что!! Доктор, я не буду лечиться у вас! Можно я пойду?

По ходу она лишь только что обнаружила Ничипора – как всё – таки люди умеют тормозить при малейшем волнении!

– Можно! – сказал я. – Но никуда вы не пойдёте. Это – такой же доктор, как и я ("Правда, физико – математических наук"). В его компетенцию входит съёмка научно – образовательных видеоматериалов для студентов медицинской академии. Не обращайте внимания на его неиспорченное интеллектом лицо – просто это мой друг, и в моём кабинете он ведёт себя гораздо хуже, чем в своём собственном.

– А как же "за двести баксов"?! – резонно ещё один раз распахнула глаза пациентка.

– А за двести баксов это шутка такая. Внутрипартийная... – пояснил я. – Анечка, успокойтесь уже и снимайте смелей ваши трусики!

– Да не ношу я их – ваши трусики! Пристали тоже... – она нервно вздёрнула ручками на поясе своей мини – юбки, и я только тут обнаружил, что это были, оказывается, мини – шорты: опознать их в многочисленных надрезах – лохмотьях было действительно проблематично.

Шорты легли рядом с сумочкой на стул, а Анечка, наконец, взобралась на гинекологическое кресло. На лонжи её худые загорелые ножки укладывались как на раскалённый песок – в три попытки. Мне стало весело: борьба Анечки со своими внутренними устоями была похожа на стремление широко раздвинуть ноги, оставив их при этом плотно сомкнутыми!. .

=" " "

Вопщето чего я хотела так это ебатца. Полноцено и не двусмыслено. Потому что драчить я уже не могла. Было стыдно перед родителями да и не удобно уже, я ведь выросла.

А этих два чудака на букву "му" ничего не смогли мне поделать, полизали только один раз, вот и все. А я ведь можно сказать готова была полюбить на всю жизнь, хоть это и приятно когда лижут тебе только очень быстро все кончилось. Это было на берегу лунной реки в пионэрлагере. Димон обжёгся в костре как настоящий реппер и полез ко мне приставать уже ночью. А я пошла с ним на берег гулять и решила отдатца как женщина, потому что мне не хотелось ему бередить его свежие раны. Он залез на меня весь в бинтах и в трусах, стыдно, что ли было, ему, и с меня он тоже не снял приспустил только. Стал совать, а я ему говорю – Посмотри какая луна! Он хотел обернутца, но у него размаха шеи не хватило и хуй тоже не заходил, хоть мне ибыло уже как порядочной девушке больно немного от его всемогучего натиска. Я вскрикнула, как слышала один раз в порнофильме и у Димона сразу опал. Он полез в письку губами мне, потом пальцем, потом хотел мне потрогать дивичию грудь, но тут нас накрыла тень огромной луны. Дима отлетел от меня, как мой щенок, которого я отшвыриваю когда он кусается а не лижет меня. И тут я увидела как надо мною склонился физрук...