«Грабеж» по-соседски
«... Ох не знаю, я не знаю...
где найду, где потеряю...»
Пролог.
(Марьяна Николаевна).
Я проснулась, томясь каким-то предчувствием.
- Странно, - подумала я, открывая глаза и оглядывая комнату.
Обычно, просыпаясь, с трудом могла перебороть горечь. А что радоваться? Опять одна, впереди рабочий день, «пустые хлопоты» да и вечер не лучше. Но вот сегодня... Глянула на часы - семь... Пора вставать. Я дернулась и вспомнила - у меня отгул!
- Ура! Три дня ничего неделанья.
А в груди разливалось ощущение, что сегодня будет «великий» день!
Дурная голова, ногам покоя не даёт 1.
(Саша, Паша и пивасик!).
Мы с Пашкой уже третий час наливались пивом. Настроение было - прекрасным, вот только пиво кончалось. Да и денег на повторение не было. Я выскреб всё, что у меня было, да и Пашка вывернул карманы. Разломив последнего леща, Паша выдал:
- Хорошо сидим!
- Да... Хорошо... Вот только всего две банки осталось... - сожалеюще добавил я, вскрывая их.
Сделав пару глотков, Паша спросил:
- А, может, у соседей займёшь?
Мы сидели у меня в квартире, родичи уехали на дачу и она была в полном нашем распоряжении ещё целых два дня.
- Взяли бы ещё пива, а можно и водовки... - размечтался он, - вечерком прошвырнулись на дискач, сняли тёлок и ночью оттянулись по полной!
- Не-а... - подумав, ответил я и присосался к горлышку, - никто не даст.
- А эта новая соседка?
- Которая?
- Ну, которая недавно переехала.
- Фифа, что ли?
- Ну да. Наверное...
- Ты сдурел? Выгонит в три шеи ещё и родичам пожалуется.
- Плохо! - вздохнул Паша, и полез по карманам.
- И что ты собираешься там найти? - заржал я, - ты в магазине с пола последний рубь подобрал.
- А давай кого-нибудь «бортанём»?
- Это как? - не понял я.
- Ну, наденем маски, постучимся в дверь и...
- Ограбим, что ли? - переспросил я.
- Да нет. Займём в добровольно-принудительном порядке, а потом, когда будут деньги, зайдём, извинимся и отдадим! - гоготнул он.
- Ага! Мы зайдём и «займём», а они ментов вызовут, - подумав, выдал я, - нас сцапают и посадят...
- Так мы напугаем, потом можно связать и дёру...
- Чем пугать будем? - саркастически поинтересовался я.
- У тебя же есть модель «Вальтера», а я... - он задумался и встал. Подошел к тумбочке и достал нож для разделки мяса, - вот это возьму!
- Да он тупой как пробка! - засмеялся я, - им даже хлеб хрен отрежешь!
- А я никого резать и не хочу, - пояснил Пашка, - а на вид вон он, какой большой! Испугаются.
- Ага, а где ты маски возьмёшь? В «Детский мир» побежим?
Паша задумался.
- А у твоей мамки старые чулки есть?
- Что мерить будешь? - хохотнул я.
Пашка двинул мне кулаком в бок. Я зашипел от боли.
- Ебнулся? Больно ведь!
- Мы о «деле» толкуем, а ты... - обиделся он.
- Да ну тебя, - я потер саднящий бок и встал.
Вернее, я хотел встать, но с первого раза у меня не получилось. В голове закружилось, ватные ноги не держали.
- Ха-ха-ха... - рассмеялся я, - грабители ёпа мать, на ногах не стоим.
- Можно кофе выпить... - неуверенно предложил Паша, - от него трезвеешь...
- Ага... - задумался я, - кофе где-то было?! А зачем тебе чулки? - со смехом вспомнил я.
- Дурак! На башку натянем, нас никто и не узнает!
- Не пойдёт! - безапелляционно заявил я, - маманя чулки не носит, - виновато произнёс я.
- А колготки?
- Что колготки? - не понял я.
- Колготки носит?
- Даааа...
- Тащи! - распорядился Пашка, - мы из колготок такие маски сварганим, закачаешься!
Я всё же умудрился встать и поплёлся в ванную.
- И ножницы прихвати! - проорал мне вслед друг, - а я пока воду на кофе поставлю.
- Ножницы ему ещё, - проворчал я, уже роясь в корзине с «грязным» бельём.
***
Когда я вернулся Пашка протянул мне чашку с горячим кофе.
- Пей, давай! - пока я маски делаю!
Бросив на стол пару маминых колготок, я схватил чашку и стал с интересом наблюдать за друганом. Он, осмотрев колготки, зачем-то поскрёб одни пальцем и, помрачнев, спросил:
- А что чистых нет? Эти воняют!
- Не воняют, а пахнут, - подразнил я его, - сам же просил старые.
Пашка приподнял колготки двумя пальцами и понюхал:
- Бабой воняет!
- Сам ты баба! - рассердился я, - это мамины!
- А что мама не баба?
Теперь уже я двинул ему кулаком.
- Мама - женщина! Идиот...
- Да ладно тебе... - примиряюще пробормотал он, - баба, женщина, телка...
И тут же получил второй тычок в лоб. Короче мы чуть не подрались. Но обошлось. Всё ещё дуясь на Пашку, я пробормотал:
- Давай делай свои маски, а то «трубы горят»!
- Ты пока веревку поищи, - процедил Паша, разрезая капрон.
***
Через десять минут выпив кофе, ополоснув головы под струёй холодной воды в ванне, мы стояли в коридоре с натянутыми на голову остатками колготок «вооруженные до зубов». Я, как заправский киллер, размахивал своим чёрным пластмассовым «Вальтером», а Пашка, делая страшное лицо, крутил тупым режиком. В левой руке у него была веревка для сушки белья, срезанная на балконе.
- А к кому пойдём? - поинтересовался Паша.
- К Фифи и пойдём! - решил я. - Ты знаешь, какая она нудная? Сашенька надо здороваться... Сашенька надо даму в лифт первой пропускать... Дура, в общем!
- А у неё деньги есть?
- Наверное... Одевается она хорошо, и на пальцах колечки... Да что мы с неё штуку не снимем? - заволновался я, начиная дрожать.
- Тогда пошли.
Нападение.
Приготовившись, мы стояли около двери соседки.
- Готов? - дрожащим голосом спросил я.
- Ааага, - неуверенно ответил Паша.
Выдохнув, я позвонил в дверь. В голове вертелось: «Хоть бы её дома не было; хоть бы её не было дома...», - но, увы... За дверью раздались шаги, и она распахнулась.
... Немая сцена из ревизора...
- И что... - начала соседка.
- Молчи сука! - завизжал Пашка и, оттолкнув меня, вломился в квартиру, - где деньги? - и как идиот завертел ножом.
Я, изображая крутого, мена, и изо всех сил тыча пластмассовым пистолетиком, заскочил в коридор и закрыл дверь. Хозяйка спокойно и молча отступила назад. Посмотрев на нас, спросила:
- О каких деньгах идет речь?
- Это ограбление, - не очень уверенно и сипло произнёс Паша, - давай деньги, и мы тебя не тронем!
- А иначе? - она уже с интересом смотрела на нас.
- Свяжем и изнасилуем, - совсем уже шепотом выдавил из себя Паша и показал ей веревку.
Она рассмеялась и произнесла:
- Шли бы вы вон, клоуны, а то милицию вызову!
- Ах ты, сучка! - заорал Паша и бросился вперед.
Дальше произошло нечто странное. Он захрипел и, выпустив из рук нож и веревку, согнулся пополам, хватаясь за яйца. А я только и увидел, как колыхнулись полы халатика одетого на соседку и тут мне прилетел в морду кулак. Не очень большой, но твердый. Теперь уже я, выпустив из рук пистоль, схватился за лицо, руками чувствуя, как второй кулак заехал мне в живот. А потом раздался негромкий треск, запахло озоном и я потерял сознание.
***
Привел в сознание меня тихий голос:
- Ох, Саша, Саша. И что это ты на «большую дорогу» вышел. Говорила я тебе: «Веди себя с незнакомыми людьми хорошо, особенно с дамами!».
- Что со мной? - с трудом прошептал я, чувствуя, как болит нос, ноет живот, и ощущая огромную шишку на лбу.
Я попробовал пошевелиться, но не тут-то было! Задергался и понял, что связан. С трудом развернув голову, увидел Фифу, сидящую на диване и держащую в пальчиках небольшую рюмочку с чем-то коричнево-золотистым. Недоумевающе посмотрев на неё, оглянулся в другую сторону, откуда раздавалось злобное сопение. Там лежал Павел, связанный по рукам и ногам
нашей же верёвкой и заклеенным пластырем ртом. Лицо его было белым, и он, корчил гримасы стараясь отцепить от лица пластырь.
- Я надеюсь, ты орать, как этот неуч не будешь? - услышал я голос Фифы и, превозмогая боль в голове, повернул её обратно.
- Нет, - немножко подумав, прошептал я, - а зачем Вы нас связали?
- То есть как, зачем?! - воскликнула она, - вы пришли с «оружием» меня грабить, а потом вон тот пацан, - она ткнула, вытянувшимся носком ступни, в сторону Паши, - обещал связать меня и изнасиловать! - и улыбнулась, причем как-то нехорошо.
- Какое оружие, - заныл я, понимая что, мы влипли, - пластмассовый детский пистолет и тупой ножичек...
- Ну недетский, а полномасштабная модель Р 38, очень хорошо сделанная. И чтобы понять, что он ненастоящий, надо быть специалистом! А я старая, больная женщина, и откуда мне было это знать? - улыбнулась она, - ну а ножичек, так им меня насквозь проколоть можно, да ещё и веревку принесли... Плачет по вам тюрьма мальчики! - она тяжело вздохнула и продолжила, - и если бы не наличие у меня шокера...
- Так вот чем она меня вырубила! - подумал я.
- ... то ещё неизвестно как для меня всё бы закончилось! - она спокойно выпила из своей рюмки и произнесла, - вот приходится коньяк пить, хорошо нервы успокаивает!
Несмотря на головную боль, я понял «это конец»! Хотя «концы» они ведь разные бывают.
- Вы ждете милицию? - проблеял я.
- Пока нет, - подумав, сообщила она, - я её ещё не вызывала.
- Ну, так и не надо... - попросил я, - вы нас отпустите, мы Вам что хотите, сделаем.
И чуть не заревел, представляя, как нас судят и сажают в тюрьму.
- Интересное предложение... - с сомнением произнесла наша «тюремщица», - и что же такое вы мне можете сделать?
- Всё! - чуть не заорал я, - всё что скажете, то и сделаем!
Я тяжело повернул голову к Пашке и, зашипев от нахлынувшей боли, спросил:
- Правда, Паша?!
- ... - тот, мгновенно перестав сопеть, закивал головой.
Развернув обратно голову, я затараторил:
- Мы можем вам полы помыть, посуду, даже ремонт сделать...
- Тише, тише, Саша! - произнесла Фифа, - пол и посуду я могу и сама вымыть, а ремонт... Ремонт пока мне не требуется.
- Что скажите, то и будем делать, только не к ментам, - заныл я, чувствуя, как «земля уходит из-под ног»...
К моим словам прибавились бубняще-просящие звуки, издаваемые Пашкой. Я услышал шорох и опять посмотрел в сторону дивана. Фифа встала, потянулась и вдруг спросила:
- Саша! А почему ты меня не зовёшь по имени-отчеству?
И без того красный, я покрылся ещё и пупырышками от страха:
- А как же её зовут? Мама говорила... - быстро промелькнуло в голове, а вслух заблеял, Марина... Мария...
- Ай-я-яй! - запричитала Фифа, - мы уже полгода живем рядом, а ты не удосужился запомнить имя дамы! Я - Марьяна Николаевна! - жестко добавила она со звоном кандалов в голосе, - пора бы тебе запомнить паршивец!
- Да Марьяна Николаевна! Простите Марьяна Николаевна! Я всё запомнил... Простите нас...
- Я подумаю, - смягчилась она, - а пока пойду, ещё себе налью. Очень разволновалась, знаешь ли, - почти интимно добавила она и выплыла из поля моего зрения.
Я, повернувшись к Пашке зло, зашептал:
- «Бортанем» - да! Испугаются, свяжем... Идиот. Нас вот сейчас сдадут в ментовку... Что молчишь сволочь! - уже орал я, забыв, про заклеенный рот Пашки.
Страх нашёл выход, а я определился с «козлом отпущения» и оря в порыве «праведной» страсти не заметил, как вернулась Марьяна Николаевна и, нагнувшись, споро заклеила мне рот пластырем.
- Какой ты шумный, однако! Я же просила не орать и не шуметь... Мне надо подумать, что с вами делать! Да и соседей мы ведь не хотим переполошить?
Эти слова пролились бальзамом на мою душу, и я просяще, как собачка уставился на хозяйку квартиры, нашу «судью и присяжную» одновременно.
Соломоново решение.
(Марьяна Николаевна).
Выйдя в кухню, я плотно прикрыла за собой дверь и набрала телефонный номер.
- Привет, - сказала я Ленке, моей подруги и потом коротенько пересказала, что у меня случилось.
Она сначала мочала, потом начала вставлять междометия типа: «Даты что Марья... Неужели... Так и сказал... изнасилует ? И громко хохотнула»... А когда я предложила ей поучаствовать в наказание стервецов и объяснила, как это вижу, она рассмеялась.
Закончив разговор, я вернулась в комнату и провозгласила:
- Итак, мальчики. Я нашла решение вашей проблемы. Немного подождите, сейчас приедет моя подруга Лена, для вас Елена Федоровна, и я всё объясню. Надеюсь, вы примете моё решение, и все останутся довольны.
Даже не зная, мою задумку, Саша, услышав, что их не будут сдавать в полицию за вооруженное нападение, закивал головой, заранее соглашаясь с условиями сделки. Паша отреагировал, более сдержанно, но успокоился и перестал дергаться.
Через полчаса в дверь позвонили. Это была Лена. Я её чмокнула и пропустила в комнату первой:
- Пошли, - произнесла с облегчением, - представлю тебя нашим голубкам, - и рассмеялась, чувствуя, как на меня накатывает возбуждение, как сильно забилось сердце и заломило груди с набухшими сосками.
Ленка ломанулась первая. Она всегда так делает. Как только дело пахнет мужиками, то она в первых рядах, грудью пятого размера «на пулемёты», ну а если ещё на член, то как «на крыльях летит».
- Ой! Какие хорошенькие! - восхитилась она, всплескивая руками.
- Знакомьтесь мальчики, это Елена Федоровна. Я вам про неё говорила.
- А который мой? - завопила Ленка, спутав мне все карты.
Схватив её за руку, я вытащила её, бурно протестовавшую, в кухню и зашептала:
- Не встревай. Дай мне все им объяснить. Твоё никуда от тебя не уйдет. У нас почти два дня. Оторвемся по полной!
- ... - она закивала, «захлопала» замаслившимися глазками.
- И губу-то закатай, - дружески посоветовала я, - в общем, молчи, пока я не разрешу!
***
Я не буду приводить весь мой монолог. Расстаралась я на славу. Минут на пятнадцать. Приведу только выводы:
1. Вы тупые и пьяные козлы!
2. Ваше место в тюрьме!
3. Но если вы согласитесь оттрахать нас до потери пульса... То мы примем это - как извинение!
4. И, возможно, дальше разрешим делать подобное...
По итогам моего выступления наступила мертвая тишина. Я с усмешкой, а Ленка в предвкушении смотрела на почти уже наши «живые вибраторы»! У обоих пацанов глаза стали круглыми, причем похоже, у Саши от удивления, а вот Паша негодовал.
Подождав минуту, я пафосно возгласила:
- Решение принимается здесь и сейчас. Вы или оба идёте в тюрьму, или остаётесь дома, и отрабатываете.
Я оглянулась на Ленку и, кивнув, разрешила ей говорить.
- Давайте мальчики! О чем тут думать? Соглашайтесь!
- Ну... Я жду! - добавила я металла, в голосе тяжело смотря на своих подопечных.
- Потом ещё благодарить будете! - встряла Ленка, - я такое умею... - поиграла та голосом так, что даже у меня заныло в животе от желания.
Два кивка головой, облегченный вздох Лены и, я дала «старт»!
Дурная голова, ногам покоя не даёт 2.
(Саша).
Я кивнул, соглашаясь с условиями, и скосил взгляд на Пашу. Немного погодя он то же кивнул. Облегченно замычал и задергался, требуя нас развязать.
- Сейчас, - услышал в ответ, - Ленка твой слева!
Все, то есть я и Пашка замерли и тут же разразилась «буря, в стакане воды». Но нас больше не спрашивали! Пока Лена, извините, Елена Федоровна рассматривала Павла, рядом со мной присела на коленки Марьяна Николаевна. Она нежно провела ладонью по моему лицу, и животу, а потом, радостно вздохнув и расстегнув молнию, залезла ко мне в штаны. Не знаю уж, что там она увидела на моём лице, но вывод был однозначен, и верен:
- Ой! Ленка, а мне «девственник» попался?!
- Зато у моего больше! - похвалилась Елена Федоровна, стягивая с Пашки брюки вместе с трусами и схватившись за уже вставший у другана член.
А моя напарница, не выпуская из рук «окаянный отросток», пригнулась к моему уху и интимно зашептала:
- Сашенька! После всего, что мы выстрадали, можешь звать меня Мари. Меня всё друзья так кличут и её губы буквально впились в мои.
Только там оказался пластырь! Она плюнула, сорвала его со всеми «потрохами» и теперь уже на полном серьёзе занялась лишением меня «девственности»!
Только пять минут назад я впервые ощутил «ласковые женские руки» поглаживающую мой орган, а теперь она сдвину вниз крайнюю плоть и, оголив красную и набухшую головку, ласкала её язычком. Чуть прикасаясь, то там, то здесь. А потом, приоткрыв алые губки и сложив их колечком, втянула мой напрягшийся член в рот и шустро завертела вокруг него язычком. Хватило меня ненадолго. Пара минут и я, напрягшись, выгнулся дугой и заорал от восторга, а мой дружок задергался и стал заполнять горячий рот спермой. Мари только что не мурлыкала, выдаивая и высасывая из меня это. С трудом сфокусировав взгляд на Павле, я увидел, как Лена сбросив бретельки сарафана, зажала его член между своих дынек, больших и мягких и надрачивала его так, что Паша, заорав, выпустил в воздух белесый «салют» корчась в муках оргазма.
Дальше началось, вообще, невообразимое. Это было как в кино. На моё лицо опустилась здоровая и тугая белая задница и стала шоркать по нему своей жесткой порослью промежности.
Словно во сне я услышал:
- Давай милый сделай Мари приятное. Пососи там всё и язычком, язычком... энергичней!
Дергаясь из стороны в сторону, чтобы сделать хоть маленький вздох я закрутил языком почему-то мягкому и горячему. Странный солоноватый вкус и запах возбужденной донельзя женщины забивал нос, волоски щекотали кожу. Залезая в рот и попадая в нос. Тело, которое я ласкал, трепетало от возбуждения, а мой бедный орган уже снова торчал вверх словно штырь! И это с учетом, что я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, так как до сих пор был связан. Потом она задергалась в конвульсиях, рухнув сверху, придавила чуть не задушив меня и сотрясаясь в оргазме, заорала. Мне в лицо плеснуло теплой, терпкой жидкостью женских выделений.
Вокруг стоял гомон, стоны, всхлипы. Пашка что-то орал по поводу что он «готов» как пионер и юный ленинец... Но мне было не до этого!
Успокоившись Мари, освободив мои руки, пристроилась у меня на бедрах. Чуть потершись киской, грубо заправила моё достоинство в свою дырку и села сверху. Тут я и понял, что все - до, было прелюдией, а сейчас началось самое главное...
Мы ходили в юности в сабельный поход!
(Марьяна Николаевна).
С трудом придя в себя посла оргазма, доставленного этим молодым ротиком, я освободила его руки и, пристроившись сверху села на его прямо таки «железный» фаллос. Он легко скользнул направляемый рукой в уже влажную, лучше сказать, мокрую вагину и я замерла. В свои сорок пять лет я была много больше и тяжелее партнера, поэтому просто «задавила его массой». А он, замер, приоткрыв рот от возбуждения первого проникновения, и я величаво-медленно начала скользить, вверх-вниз прислушиваясь к ощущениям. Потом на меня «нашло»! Я буквально затрепетала от нахлынувших ощущений и как дева-воительница повела его и себя к финишу. Рядом пыхтела Ленка, доводя своего обалдуя до грани, почти истерики, но, не давая ему кончить. Я собиралась поступать так же. Набрав скорость, я, меняла темп двигаясь сама, то, выгибаясь назад, то почти ложась на его тяжело дышащую грудь. Схватив его руки, прижала их к колыхающимся грудям заставляя ласкать соски и сжимать их до полной белизны. Меня не волновало, как он там себя чувствовал, что хотел, и на что надеялся... Моё эго требовало выхода, и я пошла у него на поводу. Несколько раз взасос целовала его, а он неумело отвечал. А я скакала и ёрзала на этом «волшебном стержне», который только что инициировала, всё ещё ощущая вкус его молодой спермы на губах. Он попытался выйти в «лидеры» и задать свой темп и скорость, но я грубо отдернула его, укусив за губу и теснее прижав к полу. Почувствовав, как напряглись его мышцы - остановилась, отдыхая тяжело втягивая воздух.
- Он не должен вот так просто кончить! - билось в мозгу, - они хотели или сказали, что хотели меня изнасиловать, но вот нонсенс: «Я, и моя подруга «насилуем» их!». Им и так хорошо. И этот потерпит, пока я не наслажусь и не получу своё! А надо мне... много и сразу!
- Дай кончить... - словно в ответ на мои мысли просипел Саша, - я хочу...
Закончить ему я не дала, приложив палец к губам:
- Тссс... Не порти момент. Успеешь. Я пока не готова...
И снова вверх-вниз, вправо-влево, рука между ног теребит набухший клитор, вторая крутит напряженные соски... И опять!
А потом я не удержалась и «взорвалась бомба»! Меня скрутило так, что я просто потерялась во времени и пространстве. Даже когда я пришла в себя, меня выкручивало такими спазмами, и было так хорошо, что я возблагодарила бога за эту «промоакцию» молодых дураков: «Поход за пивом за счёт соседей!». А Сашка, лежа подо мной, дергался, пытаясь, согнутся в поясе и уже второй раз опорожнял свои, похоже, безразмерные яйца...
- Или сперма у них, молодых так быстро воспроизводится? - подумалось мне.
Если честно, ответ на этот вопрос был мне без надобности, но вот, то, что на пару месяцев, а, может, и больше, я прикормила на площадке рядом с домом молодого и пылкого ёбаря - мне нравилось!