Дверь. Часть вторая. Глава шестая.
Часть вторая. Коло обернулось
Глава шестая.
Словно в преддверии «жареного» зрелища, солнце над небольшой крепостью раскалилось добела. Стоял душный полдень августа. Такой, что даже собаки, вывалив языки, понуро рыскали по посаду в поисках тени. Люди предпочитали прохладу рубленых бревенчатых домов с крытыми дворами. Одна кликуша Дуся, в неизменных черных одеяниях, вздымала дорожную пыль короткими перелетами от избы к избе.
- Прибыл слуга Антихриста, прибыл!!! - сухим горлом кричала она, перемещаясь от ворот к воротам. - Выходи, люд честной! Привез иноземец нам решение - сжечь голубку ясную, звездочку непреклонную! Княжну Глафиру Андреевну Гундорову последнюю, дальнюю веточку князей Стародубских! Уже хворост у столба сложили и до ямы пошли! Торопятся! До суда праведного, как раз, один дён нам остался! Завтра, завтра придет оно Света Белого окончание. Затмится Светило и наступит на земле темень вечная...
Время хоть и перевалило за седьмой час дня, но в ответ кликуше только стрекотали сороки и на чьём-то заборе мяукал черный котенок, не желая никому переходить дорогу. Народ почивал сном праведника, ведь даже Кончина Мира не могла переменить веками устоявшийся обычай отдыха в самые жаркие часы суток.
Правда, спали не все. В послеполуденный час не почивал иноземец - в Приказной избе Сервий Грегори дожидался князя-воеводу из опочивальных хором. Сидел на лавках с высочайшим указом на руках: учинить расправу над княжной Гундоровой - немедля. Не спала и Светка, примеряя наряд плакальщицы...
Сначала, она хотела придержаться неповоротливому, словно пятилетний план, Закону Времени. Обрядиться, как и положено стрелецкой дочери в нижнее платье и верхнее - понёва, летник, сапожки из цветастого сафьяна, кика, бусы. Но потом, рассудив здраво, - не на гулянье идти, кадриль выписывать - она решила немного схитрить.
Тяжелый наряд непомерным грузом лежал бы на плечах Светки, не отдохнувшей после вчерашних земляных работ, а день впереди предстоял не простой. Мало ли, как придется крутиться-вертеться.
Обнажаться в Момент Истины, ей не очень-то и хотелось - не перед Змеем! А для остальных - хватит и одного стриптиз-шоу от Глаши-два. Поэтому, она подалась в искусство. Быстренько, где-то между скрипом пятой и шестой ступеньки под сапогами Полоза, исчезла из перины, и снова на ней появилась, пока та еще только поднималась, не успела сгладить контуры её тела...
За краткий миг, Света переместилась в двадцать первый век, посетила несколько известных мастерских исторического театрального костюма и подобрала себе то, что может понадобиться. Наученная горьким опытом, эксперименты с зеркалом она больше не проводила, желая на все сто быть уверенной, что истинно одета, а не гуляет в глазах Хранителей нагишом.
Покупки Света уложила в сундук и встречала вошедшего в светёлку Змея потягушками на кровати, жулькая подушку в недовольстве, сонно мурлыкая кошечкой.
Полоз был в полосатых хлопчатобумажных портах, заправленных в яловые сапоги, бутылочками, в желтой шелковой рубахе с косым воротом и сермяжном стрелецком кафтане, синего цвета. На голове, задвинутый набекрень, войлочный колпак, на красном кушаке - пристегнута сабля.
Не решаясь подойти ближе, он встал посреди комнаты, словно светофор на перекрестке, и проговорил:
- Поднимайся! Уже седьмой час дня!
- А это сколько по-нашему?
- Почти час. Только забудь про время «по-нашему»!
- Ещё чуточку! - мяукнула она. - Все же дрыхнут!
- Не все. Слуга Хаоса ждет воеводу в сенцах его палат с поддельным царским указом.
- Может в суд на него коллективную жалобу подать? За фальсификацию государевых бумаг!
- В Гаагский!..
- А что?! Это мысль! Составим челобитную и...
- И..?
- И... Нет, не годится!.. Не пройдет сия бумага срока давности! Хотя, если обстряпать, как преступление против человечества...
- Вставать думаешь?
- Уже...
Света подняла голенькие ножки и, пружиня по перине, скинула их с кровати на пол, одной рукой прикрывая зевающий ротик, а второй подтягивая подушку на колени.
- Чего? - спросила она, когда зевок позволил сонным глазкам из-под ресниц посмотреть на удивленного Змея.
- Где рубаха?
- Там! - она кивнула на сундук. - А то ты меня не видел, да?!
- Света, мы же договорились неуклонно придерживаться времени.
- Считай, что я твоя непокорная... сестра! Имею право. Ты мне не муж! Вот...
- Ты ничего не перепутала? Это перед мужем, можно быти в чём мать родила.
- Отстань, Змей! Спать хочу! Раньше я тебя вовсе не смущала...
- То было раньше...
Полоз отвел глаза в сторону окна.
Светка открыла рот. Сон пропал мгновенно. В голове вихрем пронеслись амурчики, отражаясь на ее щеках румянцем. Мыслишки разные... и неблагопристойные тоже. Захотелось сказать что-нибудь ласковое: «дурачёк», «земноводненький мой!». Потянуть к нему руки, прильнуть, но вместо этого, она бухнула словно в набат:
- И чего вы Слугу Хаоса опасаетесь?!! Встречались уже!
- Это был не он, - ответил Полоз, неожиданно найдя нечто интересное в пейзаже за окном, заставляя Светку к сказанному ещё и фыркнуть.
- Как не он?!! Я бабочку песочного цвета хорошо разглядела.
- Слуга Хаоса, Света, не так уж прост. Для начала, человеку с гнильцой, он дает задание, что-то вроде испытательного срока на скрепленный кровью контракт, а по исполнению вселяется в тело. У реки в кустах тальника мы столкнулись с Генрихом Карловичем Голесницким, - врачом-педиатром, возможно извращенцем и педофилом, но не более того. Это затем, после неудачи с захватом Веры, в наказание или в поощрение, - без разницы, Слуга Хаоса натянул его похотливую плоть на себя.
- Чего же ты молчал, до последнего дня? - проговорила Света, соскочив.
Соединив пальцы рук, она сладко прогнулась, закидывая руки назад, почесала спинку и, шлепая босыми ножками, направилась к сундуку с одеждой.
- Мы с Волком, и сами только вчера это поняли, - ответил Полоз, упорно смотря строго в окно, - пытаясь разобраться - почему Слуга Хаоса в теле Голесницкого так легко сдался? В его руках была Дверь - Свет в Добро, под защитой всего двух Хранителей, и Эскулап Бездны ушел от столкновения. Вдвоем мы не могли тебя защитить, а значит, была причина и она может быть только одна - это не он!
- Может и Грегори - он не он? Заштатный аптекарь...
- Нет, Света, на сей раз - точно Слуга Хаоса. Сомнений нет, ни у меня, ни у Хранителя Белого Угла Неба. На безымянном пальце правой руки Сервия Грегори покоится перстень с саламандрой. Сегодня утром Волк, в образе старца Владимира, к нему кликушу Дусю подослал, - она наличие оного огненного знака подтверждает.
- А где Волк?
- Пошел хлыстов - адептов старца Владимира, настраивать на великое роптание против сожжения княжны. Думает, массовку подтянуть, только это не остановит Эскулапа Бездны. Нас всего трое! Мы так и не нашли Медведя - Хранителя Красного Угла Неба, и Слуга Хаоса этим непременно воспользуется.
- Но, не отдавать же ему Глашу на жаркое!
- Мы, Света, решили так - Волк останется здесь, до встречи с Китом. Вместе, они постараются выручить Глашу.
- Они решили! А я? Мы?
- Нам нужно скрыться во времени. Ты не должна попасть в руки Слуги Хаоса.
- Сейчас! А если Кит или Волк погибнет? Или оба в Тартаре сгинут?! Тогда Двери - Свету в Добро, останется только прятаться и ждать своего часа! Так?
- Скинуть их в Тартар совсем не просто, Свет.
- Ты мне скажи - так?! Или не так?!
- Так. Но, уйти от столкновения с порождением Зла, бросить Глашу в ловушке, все Хранители тоже не могут. Даже если бы хотели. Кит не оставил нам выбора и принял решение в сложившейся ситуации, фактически, единолично. Он появится только у костра. И если нас с Волком не будет, Хранитель Синего Угла Неба окажется против Слуги Хаоса один и погибнет вместе с ней.
- Молодец Кит! - воскликнула Света. - А Глашка полная дура. Да, дура! Думает, что он её не любит. И я дура...
Удивляясь сказанному, Полоз оторвал взор от окна и обратил его в комнату.
Юная Дверь предстала перед его взором в образе прекрасной отроковицы. Недавнюю наготу теперь прикрывал оранжевый сарафанчик, отделанный по груди, подолу и вдоль ряда пуговок широкими полосами из золотых и синих нитей. Из-под нижнего края наряда выглядывали остренькие носочки красненьких ботиночек с подковками. Лямки сарафана лежали на рубашке без ворота, - белоснежной тонкой почти прозрачной материи с длинным рукавчиком, кружевами на локотках и узором чуть ниже плеча, завязкой на ложбинке шеи. Голову украшал аккуратный кокошник, окантованный золотой нитью. Уши прикрывали бусинки - симметрично, на ниточках пятью рядами.
Было заметно, что выбранный Дверью наряд, для решающей встречи со Слугой Хаоса, далеко не семнадцатого века. Материи были тонкими, качественного прокраса. Да и цвет сарафана, кокошника, - ярко-оранжевый, просто слепил глаза. Но Змей простил несносной девчонке нарушение всех артикулов, стандартов и гостов Закона Времени, даже не успев подумать об том. Простил за одну только улыбку.
- А ты-то, почему дура? - спросил он, любуясь обаятельной красотой, со сморщенным носиком и лукавым взором.
- Я дура, и не спорь со мной!.. - настойчиво мурлыкнула Света, красуясь перед ним обновкой. - Потому, что никто никуда не идет! Все мы остаемся здесь...
- Не спорить по поводу дуры? Или по поводу - остаемся здесь?
- Вообще, не спорь. Действуй! Кликуша Дуся уже добралась и до наших ворот! Слышишь, причитает: только один день нам суждено узреть, один!
- Может, ты и права.
- Я всегда права, Змеюшка!
- Ладно, остаемся. Кит куклу сам из терема заберет. Волк сказал, что перед расставанием, они так условились...
- Тогда нам пора...
Во двор стрельца Петра Полозова ломилась Дуся, разнося по округе весть: «Люди воеводы пошли к яме! Ведут княжну на Голгофу, ведут!
- Может, Кит появится вместе с Медведем? Тогда нас будет четверо, - задумчиво проговорил Полоз, беря Светку под руку.
- Даже если и Кит не появится! Всего один день, Змеюшка! И надо прожить его так, чтобы не было обидно за бесцельно проведенные последние минуты. Пойдем...
Вверяя себя Хранителю Желтого Угла Неба, Света направилась по лестнице вниз, но, где-то посередине, встрепенулась птичкой и ринулась назад.
- Куда ты? - неохотно, её отпуская, спросил Полоз.
Светлана, на миг, вернулась и, доверчиво, шепнула:
- Трусики забыла надеть! Приучил меня без них шастать, Змееныш! Я быстро! Ты пока встреть Дусю. Послушай, что там, на планете Глюк. Чаем с казинаками угости...
- Может, не стоит возвращаться, Света?
- Ой, а ты, оказывается, суеверный! Нет, всё же вернусь. Вдруг придется перед Слугой Хаоса ноги задирать! Есть у меня розовенькие стринги, - спереди в кружавчиках, прозрачненько. Под поясок для чулочек...
Полоз сотворил такое лицо, что она осеклась, но тут же добавила:
- Ладно, потом расскажу! Сейчас тебе не интересно...
Топая каблучками ботиночек, Света побежала в светёлку, оставляя Змея в полной уверенности, что последней, в этой охламонке, умрет вовсе не надежда - шутка...
На самом деле, Светлана и не собиралась возвращаться в терем. Когда она сказала, что забыла самую важную часть туалета, то она забыла её не в комнате, а совсем забыла. Поэтому, за обрисованными Полозу трусиками, прозванная охламонкой, детдомовская оторва отправилась прямиком в конец двадцатого века, откуда вернулась с полной убежденностью: «Всё, что не делается - к лучшему». И даже Дуся, которая прилипла к Светке, как только она появилась во дворе, уже не могла поколебать в ней эту уверенность.
Кликуша, добровольцем, вызвалась сопровождать Свету до самого места - туда, где должны будут сжечь княжну. По дороге, она, без умолка, рассказывала стрелецкой сестре, что, ни далее, как сегодня утром, воевода сам посетил яму приговоренной к сожжению ведьмы. И был немало удивлен тем, что наряд на княжне новый, словно с иголочки. Бархат, да атлас платьев, то ли приговоренной, то ли оговоренной, нисколько не залоснился, не забился грязью, волосы не спутались. И пахло от Глафиры свет Андреевны не тиной болотной, гнилой сыростью, а, словно от иконы - сладким ладаном.
-
А где сейчас княжна? - спросила Света, пропуская мимо ушей повествование про шедшее от юной горлинки сияние, про резь в глазах князя воеводы.
- Так к столбу повели, голубку нашу! - ответствовала Дуся. - Хвост принародно будут смотреть. Есть, аль нет! А потом и сожгут...
- Какой ещё хвост?!
- Да разный быват, - доверительно ответила кликуша. - Смотря, сколько ведьме от рождения лет станется. У старых, - сама не видела, но говорят: ажно до пятнадцати вершков отрастает! А Глафира Андреевна молода. Если и есть хвостик, то не более трёх...
- А если совсем нет?
Дуся задумалась и ответила:
- Всё равно сожгут. Раз порешили, царев указ на то получили, - сожгут!
Столб был вкопан посреди избы, где и обитала княжна Гундорова до обвинения в наведении порчи на государя. Жила она в нём всего неделю, но по обычаю ведьму сжигали вместе с жильем, пусть и временным.
Забор, ворота и одну стену сруба разобрали. Что-то пошло на помост для воеводы с главным обвинителем аптекарем Сервием Грегори, что-то пущено на рогатки, чтобы народ близко не подходил, а что-то, для зачина огня, было измельчено в щепу, порублено и сложено поленницей у столба. Стрельцам, как не благонадежным у царя Петра после востания, велено было стоять у рогаток, ротозеев близко к дому ведьмы не подпускать.
Посмотреть на хвост колдуньи и её последующее сожжение, собрались буквально все жители посада. Сжимая клюку, старец Владимир стоял в окружении верных адептов, против которых воевода выставил для острастки свой оплот - десяток наемных рейтаров с запалёнными фитилями фузей.
Огневой бой наизготовку грозных иноземцев под хмельком возымел должное действие. Поначалу сильный ропот, мужиков в коленкоровых рубахах, поубавился, и как-то быстро сошел на нет, превратился в пар без свистка.
По другую сторону, на помосте в нетерпении крутился аптекарь Грегори. Света без труда узнала Александра Серова и не только по шраму на губе. Узнала, несмотря на то, что кумир девчонок самого конца двадцатого века в последнем годе семнадцатого столетия был вовсе не демократичен. Одет изыскано, в евростиле реального времени...
Видимо, выдавая себя за бывшего французского офицера или просто приверженца всего новомодного, Сервий Грегори был затянут в темно-синий облегающий камзол, до колен с золочеными, часто посаженными пуговицами и воздушными петлями галуна. Узкие рукава заканчивались отложными манжетами, из-под которых выступала белая батистовая рубашка с бантами шелковых лент. Через плечо шла широкая, желтого отлива, перевязь шпаги с рукоятью, тоже украшенная бантами. Талию охватывал шелковый шарф с бахромой.
Оранжевые панталоны аптекаря доходили лишь ему до колен, дальше шли голые волосатые ноги, согласно канонам короля Солнца, непременно требующие во Франции эпиляции, но не в России. Обут Грегори был в кожаные туфли, похожие на спущенные желтые чулки или кожаный прообраз первой ступени борьбы с продолжением человеческого рода. Великолепие одеяния просвещенного европейца венчал каштановый парик с длинными локонами, ниспадавшими на плечи и спину, опять же украшенный бантами шелковых лент.
Таким, перед Светой и Змеем предстал Слуга Хаоса на этот раз. Что-то среднее между человеком и кучерявым пуделем. Он бы показался Светлане просто смешным клоуном, если б широкополую шляпу, по краю полей обшитую перьями и, как и всё на нем, украшенную бантами, не придерживала рука с перстнем в виде маленькой саламандры на безымянном пальце.
Наконец-то, кликуша, подбирая руки под хламиду, отдалилась от неё, направилась к адептам старца Владимира, - подержать упавший в них боевой настрой напоминанием о грядущем завтра Конце Света. Светка сузила глаза, чтобы без помех, прицельно рассмотреть перстень.
Сомнений не было - аптекарь клон, ожидая своего часа, в нём сидел Эскулап Бездны.
Светлана подошла к Змею, просунула ледяную ладошку ему, меж локтем и теплым боком.
- Собрались хвост искать! - проговорила она, шепотом.
- У Глаши? - откликнулся напряженный Полоз.
- Нет, у меня!!! Не тормози, пожалуйста, а!
- Ведут...
Двое рейтаров провели княжну мимо рогаток. Глаша была в тяжелом парчовом платье, без головного убора. Её иссиня-черные волосы лежали на плечах распущенными прядями, развивались при каждом шаге княжны к Голгофе. Следом, в польском жупане шел воевода - глаза красные, слезились, на лице лишь желание скорее закончить процедуру сожжения.
«Дивный аромат для чутких восхитительных женщин, которые одним своим появлением...» - и так далее, четко по рекламе, заполонил округу, место восхождения княжны к столбу. Кто-то начал креститься, кто-то попытался прорваться к страдалице через стрелецкий кордон и срезать благовонный локон.
Глазастая Света заметила, что Глаша сжимает в руке предмет обороны от лиходеев конца двадцатого века - маленький газовый баллончик.
«Так вот откуда сияние, будто шедшее от горлинки, резь в очах воеводы! - даже не мысленно, поскольку Полоз мог сидеть в голове, одним выдохом рассудила она. - Вот почему у изрядного бабника глаза красные, со слезой. Коэффициент полового участия на нуле! Не соблюдает Глашка Закона Времени!»
Аптекарь Грегори и два подручных - утирающие похотливые слюни юнцы - приблизились к приговоренной на сожжение Глаше. Главный обвинитель, поклонился воеводе и начал с вопросов: «Есть ли девица Гундорова на самом деле ведьма? Имеет ли она хвост?».
- Я не ведьма! И хвоста у меня нет! - ответила Глаша.
- В том, княжна, народ должен сам убедиться!
- Чего убеждаться-то?! У каждого, поди, жёнка есть?! А нет, - так будет! Вот, пусть, народ, каждый, под хвост своей кобылке и смотрит!
- Сорвать с неё платье! - велел подручным Грегори.
- Только попробуйте! Вмиг глаз лишу!
Несмотря на угрозу, два подмастерья аптекаря налетели на княжну с обеих сторон, но потерпели фиаско. Один просто слетел с помоста, кувыркнувшись вверх ногами от удара наотмашь, тыльной стороной ладони, второй умылся слезами...
- Что она делает? - пробурчал Полоз.
- Защищается! - ответила Светка. - Попробовали бы они меня снасильничать!
- Разве не понятно, что раздеться придется?!
- Ну не так же сразу! А поломаться!
- Пока костер не загорится, Кит не появится!
- Да, понятно, понятно...
Разглаживая шелк сарафана, Света провела руками по талии и выдвинулась немного вперед, оранжево семафоря подруге - сдаваться. Временное отступление не проигрыш всего сражения.
Глаша подняла руку и, обращаясь к помосту, проговорила:
- Разреши, князь-воевода, самой одежду снять.
Тот лишь кивнул, утирая с опухших глаз неуемную слезу.
Княжна смерила аптекаря Грегори презрительным взором и одни разом, словно перед большим зеркалом в девичьей комнате имения Костровых, скинула все три платья.
Народу предстала красавица с высокой грудью, стройными ножками, аккуратным животиком. Перекинув наперед волосы, она повернулась, показав Сервию Грегори покатые плечи гладкую спину и круглую попу.
- Ищи хвост, коль охота! - проговорила она аптекарю, бросая газовый баллончик в дрова и поднимая взор к небу. - Елизар, я сделала, как тобой сказано!
От сильного удара баллончик лопнул, испаряясь, газ потёк по дереву. Жара свершила остальное. Люди ахнули, машинально отшатнувшись от места казни, кто-то даже предпочел отбежать.
Костер вспыхнул длинными языками, густой дым заволок солнце, поднялся ветер. Над крепостью нависла грозовая туча, образовался хобот воздушных потоков. Срывая со сруба крышу и разнося ее в щепу, смерч соединился со столбом воедино. Ослепляя глаза, мелькнула молния, небеса треснули пополам, грянули раскаты грома...
- Кит!.. - произнесла Света. - Он пришел!! Хранитель Глаши!
- Он Хранитель тебя, Света! - ответил Полоз.
- Много ты, Змеюшка, понимаешь! Лично я - не жадная! Готова с подругой и делиться.
На помосте стояла Глаша-два. Света - стилист-самоучка, залюбовалась своим произведением. Мертвым взором на Сервия Грегори смотрела эмо-гёл, протягивая к нему руки. Пышные волосы куклы, при окрасе казались не такими зловеще-черными, зато, в свете тучи, грома и молний, они развивались крыльями огромного ворона. Розовые веки под косой чёлкой придавали глазам свечение, пирсинг, спиральный рожок на нижней губе, выглядел острым клыком.
Жаль, Света раньше не знала о хвостиках у ведьм. Сносилась бы в интим-магазин, прикупила для такого случая комплект «Забери меня» - ошейник, наручники, шлем «Гладиатор», кожаный кляп, трусики из латекса, ну и всё в таком роде. Да, шлепалку пятипалую! Совсем бы было загляденье на помосте.
Полоз уловил мысль Светки, в его глазах она прочитала: «Осмотрись! Народ и так разбежался!». Хранители, видимо, не разделили её восторга, для разгона суеверных людей предпочитая применять классику. Гром, молния и всё такое.
Действительно, запаленные фитили фузей иноземных наёмников погасли, да и самих рейтаров не наблюдалось. Только один из них, зацепившись камзолом, барахтался на рогатках. Воеводу с помоста, буквально ветром сдуло. Мужикам в коленкоровых рубахах, что недавно роптали за княжну - вроде бы самое время бежать на выручку, но со своими бабами, они рванули в обратном направлении, до Сионской горницы, предаться молитве перед началом конца.
Добавляя страха, крупными мазками на полотне апокалипсиса в отдельно взятом городке, взвыл голосом своего четвероногого прототипа Волк. Змей вырос в свете молний почти на метр, стал переливаться чешуею, от светло-желтого, до червонного оттенков.
Стояла полная жуть! Её вполне хватило бы для написания серии доказательных повествований о том, что ведьмы существуют, кандидатских и докторских диссертаций на тему: какое, оказывается, опасное дело - сжигать колдунью!
Релити-шоу под руководством Хранителей, Светлану не заинтересовало, - разверзнутые хляби небесные, всполохи и прочее чародейство, было только для пользы разбежавшихся ротозеев, поскольку настоящий ужас был впереди. Ее взор приклеила к себе растерянность Сервия Грегори, который, как и обычные смертные собрался было дать деру, лишь что-то, не в его воле, толкало аптекаря в объятья куклы, пока они вместе не рухнули в приготовленную Светкой западню.
По случаю торжества справедливости у Светки была домашняя заготовка: сложить правую ручку в локотке, сжать кулачек и, резким движением вниз, произнести «Yes!!!», но она про неё забыла. Было всё не то и не так, легкой победы не получилось. Грегори наделся на острые колья, как и задумано, но совершенно ничего не изменилось.
Света сузила глазки - перстень на безымянном пальце аптекаря - муляж, безделица, подделка...
Раскинув рукава черной хламиды, Дуся подняла худые старушечьи руки, на ее указующем пальце, играя перстнем из белого золота - на черном агате сидела и скалилась настоящая Саламандра.
Словно баллистическая ракета дальнего действия, кликуша взмыла ввысь. Покрытая тучами небесная твердь перестала сверкать молниями, греметь раскатами, обратилась в кромешную темень полнейшей тишины.
Хохот гиены пронесся над застывшей вне времени крепостью, наполняя отдаленное эхо крылатыми существами. На линии горизонта лопнуло огромное осиное гнездо, к Хранителям приближался освобожденный Слугой Хаоса рой зеленой лупоглазой нечисти. Она шуршала перепончатыми лапами, словно саранча, скрипела клыками, протыкая черное небо рогами и раздирая его когтями...
Откуда-то издалека, словно с планеты Глюк, звучали слова Эскулапа Бездны:
- Завтра, завтра придет Света Белого окончание. Затмится Светило и наступит на земле темень вечная! Разве я тебя не предупреждал, несносная девчонка?! Ты возомнила себя всесильной! Теперь ты в моих руках! Твари Бездны, возьмите Дверь и унесите ее на вечно в Тартар!
- Змеюшка, я не поняла?! - спросила она, облизывая пересохшие губы. - Кто-то нечаянно прочел книгу демонов?
- Боюсь, это сделали мы, Света! Эскулап Бездны вынудил нас на бой в неполном составе. Остается только драться. Высшие силы не помогут, поскольку мы и есть Хранители...
В объятья Светы упала Глаша. Обнажив клинки звездной коллекции, впереди девушек, словно частокол, встали: Змей, Кит и Волк, но не хватало Медведя - брешь угла на северо-западе закрыть было некому.
Время тикало, разгоняя кровь в висках Светы. Снова раздался хохот гиены...