Девушка и древний монстр. Часть 2
Моллюск – палач позволил жертве немного поорать, но потом счел, что она рискует сорвать голос, и быстро заткнул ей рот щупальцем. Девушка вцепилась в него зубами, не обращая внимания на дурноту. В рот ей брызнула отвратительная слизь, а зубы завязли в пульсирующей мякоти щупальца. Спруту не было больно. Раньше он подвергался куда более серьёзным ранениям – его даже пробовали расстрелять из пулемета. Тогда пули отбивали целые куски от его плоти – куда до них зубам этой девчонки! Но для урока он снова пропихнул ей щупальце в гортань, заставив девушку задыхаться и судорожно хватать руками этот кляп. Зубы она разжала в борьбе за кислород.
Нэнси Джонс, беззаботная старшеклассница, всего через неделю заканчивающая школу, попала в ад. Без котлов и серы. Ад состоял из трех щупалец осьминога – мутанта.
Сверху щупальце закупорило ей рот – жуткий кляп, за который не схватишься, не вынешь. Все попытки девушки отстранить рот от щупальца приводили к тому, что она обсасывала его, будто диковинный член. В рот Нэнси продолжала течь слизь, вызывая у девушки жуткую тошноту. Она бы выплюнула эту гадость, но "оральное щупальце" мешало. Поэтому девушка хрипела (когда отросток пытался влезть ей в дыхательный тракт), мычала, дергала головой, а щупальце ласкало ей глотку и залезало за щеку.
"Вагинальное щупальце" копалось в её половой щели, расширяя её до всех возможных пределов и нанизываясь, обхватывая шейку матки. Кровь уже не шла – её заменила слизь осьминога. Щупальце так сильно закупорило ей вагину, так старалось пролезть поглубже, что Нэнси буквально выла. Временами щупальце стремилось к выходу, но после возвращалось вновь.
Хуже всего обстояло дело с попой. Ту трахало самое раздувшееся щупальце. От страшной боли Нэнси корчилась и глухо хрипела, её анал стал болевым центром. Щупальце уже практически доставало ей до кишечника, и девушка с ужасом думала, что скоро её так пробьет насквозь, и эти тентакли займут весь организм. Через перегородку слизистой щупальца терлись друг о друга. Это было самое жуткое двойное проникновение из всех возможных!
Тремя другими щупальцами спрут сорвал с жертвы кофту и лифчик, оставив Нэнси совершенно обнаженной. Щупальца обхватили её большие налитые груди, почти нежно, любя. А затем сдавили их, как стальным обручем, выжимая и вдавливаясь присосками в нежную кожу сисек. Это уже была последняя капля! Девушка должна была спятить. Но она не спятила. Даже когда к ней потянулись другие щупальца, обхватили ей кончиками соски и с силой их потянули, она не спятила. Лишь хрипела через кляп.
Кошмар длился уже добрых полчаса, непрерывный кошмар из трех вещей – щупальце между ног, щупальце между ягодиц, щупальце между зубов. Бедная Нэнси переходила дорогу безумия. Она уже оставила надежду на спасение и мысленно молилась о двух вещах: о быстрой смерти и о том, чтобы щупальца хоть ненадолго из неё вышли. Но смерть всё не шла, а щупальца могли терзать её бесконечно долго, пока спрут не устанет. А спрут никогда не уставал, мучая жертву.
В какой – то момент Нэнси потеряла сознание, но всего на пару секунд. Она быстро очнулась от новой боли – это "анальное щупальце" давило ей на живот... изнутри. Страшный тентакль уже пробил все мыслимые преграды, прорвался до самого кишечника и теперь ворошился в нем – он исследовал брюшную полость Нэнси. На коже живота появилось жуткое вздутие – будто под ним готовился вылупиться Чужой.
Именно в этот момент оральное щупальце покинуло её рот, и девушка начала визжать. Визжал сам её рассудок. Крик, впрочем, длился недолго, его как отрезало. Голосовые связки Нэнси не выдержали, она сорвала их, но все равно кричала – только крик этот раздавался у неё в голове...
Мученица выплюнула отвратительную слизь, забившую ей весь рот, а потом её снова вырвало. Причем дважды.
А тем временем спрут решил разнообразить муки своей жертвы, сделав их не только физическими, но и психологическими. Когда у жертвы появляется шанс на спасение из ада, жертва чувствует себя заново рожденной; когда же это спасение внезапно отменяется, несчастную ждут самые черные бездны отчаяния. Подарить девчонке ложную надежду – вот что надумал спрут. Вначале он отпустил сиськи Нэнси, и те наконец – то отдохнули от боли.
"Вагинальное щупальце" стало выползать из влагалища, и наконец покинуло его целиком. Делало оно это медленно, но сделало. Освободившись от щупальца, стенки вагины некоторое время пробыли расширенными до предела, затем медленно закрылись. Не до конца. На вагину было жутко смотреть – она была раздолбана вдрызг, не у всякой шлюхи, даже самой развратной, бывает такой ужас.
Последним вышло щупальце из попы. Оно покинуло глубокую расщелину между ягодиц бедной Нэнси, оставив после себя полосу разрушения, целую красную пещеру, откуда стекала слизь. Разрыв там был ещё более жуткий, колечко анальных мышц долгое время не закрывалось, и даже закрывшись, демонстрировало большую алую яму в том месте, где находился сфинктер. Болело не только в глубине ануса – боль опоясала всю нижнюю часть тела Нэнси,
Щупальца, держащие её руки и ноги, разжались, и девушка полетела на пол пещеры, вся раздолбанная. Приземлилась она неудачно – сильно стукнулась попой о камень, и в её пробуравленном анусе полыхнула такая адская боль, что у мученицы глаза стали навыкате. Но что там эта боль! Её дырки наконец – то отдыхали. Там всё адски болело, и не исключено (нет, наверняка), щупальца сделали крайне серьезные разрывы. Но по сравнению с ужасными 35 минутами, что она провела, будучи нанизанной на тентакли осьминога, теперешняя боль – это мелочи. Переживем.
С самого начала пытки девушка плакала без перерывов. Но теперь её слезы были скорее счастливыми.
– О, Господи, спасибо, – шептала она, глотая слезы. – Спасибо, что Ты помог.
Спрут зашевелился и отодвинулся в сторону, с хлюпаньем переползая в другую часть пещеры. За его спиной девушка увидела широкие каменные ступени, ведущие наверх, а наверху – да – да! – полоску света. Выход! Выход из этого ада. Если бы только она могла убежать: а спрут, кажется, ей это и позволяет.
– Быть этого не может, – просипела несчастная. – Это было бы слишком круто: ха – ха – ха!
У Нэнси начала съезжать крыша, и её смех звучал безумно и жутко. .
Она попробовала подняться, но сразу же с тихим криком шлепнулась обратно на ягодицы. При попытке встать на ноги что – то сильно резануло влагалище. Девушка теперь не сомневалась – спрут травмировал его. Возможно, что эта травма сделает её калекой (а то и хуже). Но сейчас важнее спастись. А там, наверху – люди, машины, цивилизация:
Медленно она встала на четвереньки, как животное. Оказалось, что если выпятить зад, то боль в киске чуть утихает. Главное поменьше шевелить бедрами, и вообще держать нижнюю часть тела неподвижно. Поэтому Нэнси выпятила дырявую попку, перенесла вес тела на руки и поползла, всхлипывая, как человек, увидевший выход из кошмара. Всё тело болело, а зад и киска так просто кричали, но Нэнси по мере сил старалась игнорировать боль.
Вот она поставила колени на первую ступеньку лестницы. Спрут не шевелился.
Нэнси поднялась на вторую ступень, а затем у неё сдали нервы. Она проворно поползла к выходу, уже не обращая внимания на проснувшуюся боль в промежности. Двигалась она, как калека, качаясь из стороны в сторону, то и дело стукаясь о стены пещеры.
А потом... её схватило за ногу щупальце и стащило со ступенек, обратно в ад. С беззвучным криком Нэнси упала (хорошо хоть, на живот, а не на попу), рыдая от разочарования. Наверное, она размозжила бы себе голову о камень, если бы сразу пара щупалец не оплели её шею
Спрут взялся за потеху с удвоенной силой, и девушка погрузилась в мир мучений, часть вторая. Во влагалище ей влезло не одно, а уже два щупальца, а потом и третьему нашлось место. То щупальце, которым раньше спрут трахал её зад, теперь закупорило ей рот; Нэнси тошнило не только от слизи, но и от вкуса своей собственной задницы, впитавшегося в этот тентакль. Задницу же окуппировала целая тройка, – щупальца отпихивали друг друга, лишь бы первыми юркнуть в этот анальный грот. Оказалось, что в растянутом анусе хватает места и четвертому щупальцу. А потом к извивающейся четверке присоединилось и пятое, – правда, это щупальце было тонким. Все эти щупальца прорвались до кишечника Нэнси и теперь игрались с её внутренностями – лупили по стенкам живота, давили на кишки, впивались в эти кишки своими жадными присосками. Девушка просто об
езумела, её рвало изнутри.
Почти целый час спрут мучал несчастную Нэнси, погружая в неё девять щупальцев. Естественно, простым трахом он не ограничился, придумав забавы. Как – то:
1. Поиграл с Нэнси в качели. Подцепил её щупальцами изнутри, поднял до самого потолка пещеры. И вот так, придерживая за стенки кишечника, стал раскачивать в воздухе, с каждым движением давя ей на внутренности. Давление возрастало до невыносимого предела, как только щупальца опускали девушку пониже, а когда её поднимали к потолку, боль временно отступала. В течение этих промежутков Нэнси была ни жива, ни мертва.
2. На время освободив девушке дырки, стал подкидывать бедняжку к потолку пещеры, а потом проворно ловить. Ловил он очень просто – подставлял кончик щупальца под анальную или половую дырку Нэнси. Всякий раз девушка нанизывалась на щупальце. Она открывала рот в беззвучном вопле и размахивала руками, до жути напоминая посаженную на кол жертву.
3. Найдя где – то в углу палку, спрут стал запихивать её Нэнси в мегарастянутые отверстия. Шершавое дерево легко проходило в вагину, исчезая в ней на 15 сантиметров. Что же до ануса, то когда палка пролезала в него, конец палки обнаруживался у Нэнси под кожей живота. Опять давление!
И тут, во время седьмого (или девятого?) "прикола" осьминога с палкой, случилась неожиданная вещь.
Всего лишь на десять секунд спрут ослабил бдительность. Он настолько уверился, что его жертва сломлена, что уже и руки ей не держал. А палка всё дубасила изнутри стенки кишечника, боль и ужас Нэнси возросли до поистине космических величин... Короче, девушка озверела. Брызгая слюной, вращая глазами и что – то хрипя, она схватилась за палку и вырвала её из своего зада. Накатил болевой прилив, в глазах Нэнси всё засверкало красным цветом. Одним проворным рывком, собрав в этом рывке весь остаток своих сил, девушка воткнула палку прямо в бок чудовища.
Это могло и не сработать. У спрута была мягкая плоть, когда – то она выдерживала пулеметные обстрелы. Но, похоже, судьба наконец сжалилась над Нэнси – сработало! Потому что сердце чудища находилось именно в этом боку. Импровизированный кол убил спрута за несколько секунд. Чудовище забилось, заизвивалось, но в его корчах был и плюс – три щупальца, таранящие нэнсино влагалище, вышли из него. Освободившись от плена тентаклей, девушка не стала падать на колени или биться в истерике. Нет, она с силой врезала спруту по другому боку. Раздался чмокающий звук. Брызнула отвратительная слизь – кровь спрута. После этого Нэнси утратила всякое подобие цивилизованной девушки. На спрута напала озверевшая фурия с лицом, искаженным от боли и ярости.
Нэнси не могла кричать, но она всё открывала и открывала рот, нанося спруту новые удары. Палка выбила ему глаза, расплющила три щупальца. Руки Нэнси уже болели, но она продолжала избивать мертвого врага, превращая и без того жуткое чудище в нечто совсем уж невообразимое.
Спрут давно уже не дышал, а Нэнси всё не унималась. Потом она отбросила палку, упала на слизистую тушу и стала терзать её ногтями. При этом ещё и рычала. Посторонний наблюдатель вполне мог свихнуться с этой картины...
Прошел, наверное, час, прежде чем Нэнси поползла к выходу. Всё тело будто превратилось в большую дыру. Девушка стискивала зубы, пыхтела и старалась не обращать внимания на боль в дырках. Но это было невозможно.
Отдыхать ей приходилось через каждые пять шагов. Или правильней, через каждые пять ползков? В такие минуты Нэнси распластывалась на ступеньке, обхватывая себя руками и дрожа. Не от страха – от боли и шока. Девушка то и дело оборачивалась – не ожил ли спрут, не тянется ли к ней жадными щупальцами? Но тот лежал без движения. Он действительно сдох. Последний представитель сухопутных спрутов – убийц.
Каждую ступеньку Нэнси буквально брала штурмом. Слезы уже не лились, Нэнси хрипло дышала, как бегун на последнем ярде долгой – предолгой дистанции.
Когда она вылезла из пещеры и наконец увидела свет, зеленую рощу, небо с проплывающими по нему кучерявыми облаками, то сразу же потеряла сознание.
Так её и обнаружил проходящий мимо человек.
Темнота. Завывание сирены. Мягкое покачивание. И чьи – то голоса.
Девушка медленно открыла глаза и увидела потолок машины скорой помощи. Она была привязана ремнями к носилкам, но это были безобидные ремни. И с ней были люди – настоящие люди! По щеке Нэнси скатилась слеза – это было всё, на что расщедрился её организм. Слезы были выплаканы, пока продолжалась та жуткая пытка...
– Всё в порядке, мисс... Всё позади, – сказал незнакомый мужчина в синем галстуке. Конечно, он врал. Ничего не было в порядке. После ТАКОГО организм человека не может быть в порядке. Даже лежа совсем неподвижно, Нэнси ощущала мощную пульсирующую боль – и внутри, и снаружи.
Рядом сидел другой мужчина. Полицейский. Он был бледен, как полотно.
– Мисс, мне очень не хочется Вас беспокоить, я вижу, в каком Вы состоянии. Просто намекните – кто это сделал? Какой ублюдок?!
– Осьми... ног, – прошептала Нэнси, а потом накатила боль, и девушка вновь лишилась чувств.
Услышав, что насильником этой девушки был осьминог, полицейский, конечно же, не поверил. Он сделал вывод, что пострадавшая сошла с ума (что было почти правдой), и следствию не будет толку от её бредовых показаний. Но полицейский был добросовестным, боялся, что неведомый маньяк найдет себе новых жертв. Словом, решил подробно расспросить девчонку, когда она более – менее придет в себя.
Но копу пришлось поверить ей намного раньше. Пострадавшая вся была в какой – то странной слизи, явно животного происхождения. Исследования показали, что слизь, которой она покрыта, принадлежит: моллюску. Это заставило полицию призадуматься. И когда бедная девушка наконец – то пришла в себя – уже в больнице – её подробно расспросили. Нэнси рассказала всё – то и дело прерываясь, надолго замолкая, ударяясь в слезы. Рассказ звучал довольно правдоподобно и не походил на плод фантазии. И всё – таки – гигантский сухопутный спрут – садист! Невероятно! Впрочем, последние сомнения у полиции отпали, когда Нэнси указала место нападения.
Придя в указанную рощу и спустившись в подземелье, копы обнаружили там огромного дохлого спрута. Его уже объедали крысы...
Шокирующая новость распространилась по всему городу – целых два месяца люди ни о чем другом и не говорили. Срочно набранные охотники кинулись обшаривать всю рощу. Искали новых спрутов. Гуляющих в одиночестве девчонок как ветром сдуло. Горожане теперь боялись ходить без компании. Когда не обнаружили других спрутов, страхи немножко улеглись. Но долго ещё роща стояла безлюдная.
У Нэнси оказались не только серьёзные разрывы, но и повреждения внутренних органов – всё, как она и опасалась. Прибавьте к этому колоссальную психологическую травму, и точно не позавидуете этой девушке: По окончании долгого и изнурительного лечения Нэнси сообщили, что матерью ей уже не быть. Девушка восприняла эту новость пугающе равнодушно.
Парень её оказался говнюком. Узнав о том, что стало с его любимой, он не прибежал к ней в больницу, и руки ей не протянул. Боясь ненужных сплетен за своей спиной (в будущем он рассчитывал сделать карьеру, но кто же будет уважать человека, чью жену когда – то изнасиловал мутант – осьминог?), этот юноша предпочел забыть о Нэнси. Он удалил номер её телефона, ни разу не навестил девушку, а потом и вовсе ушел к другой. Предательство любимого сломило Нэнси, ставшую живым призраком. Как – то раз она попробовала перерезать себе вены. К счастью, в это время в палату зашел молодой практикант. Он спас Нэнси, вытащив её с того света.
К двойному счастью, этот практикант обладал очень добрым сердцем. Когда ему была поведана вся невероятная история пациентки, – и рассказала её сама Нэнси, лежа под капельницей, вся изнуренная, – парень проникся к ней и жалостью, и симпатией, и любовью. Ведь ему было всего 19 лет. А Нэнси Джонс, даже став живым призраком, не утратила свою красоту.
Девушке потребовалось почти 2 года для реабилитации, и всё это время Фред – так звали практиканта – заботился о ней. Нэнси тоже полюбила его – сначала как друга, затем уже настоящей любовью.
И они поженились. Живут вроде спокойно, хотя и бездетно.
От того времени у Нэнси остались ночные кошмары. Спрут не раз является ей во снах.
Но всё плохое когда – нибудь заканчивается.