Пирамида

Когда я была маленькой, я всегда считала себя девочкой вполне обычной, средненькой

"ни рыба ни мясо", как часто говорил мне отец, регулярно гулявший от мамы налево и

потому, как мне казалось, многое понимавший в женщинах. И правда, никаких

выдающихся частей у меня не было: ни объемной груди, ни выпирающей попы, ни даже

острого носика -- чем в школе я очень смущалась и всегда краснела, когда подруги

рассказывали мне о том, как они отправляют свои ню-фотографии кто парням, а кто

мужчинам постарше и обеспеченнее. Последнее, конечно, меня не сильно интересовало --

денег у моей семьи было более чем достаточно (в детстве я думала, что не зря же папа

так часто ездит в командировки, но позже я поняла, что если он не столько пахал, сколько

бороздил богатых кошелок своим хуем) -- но я ощущала стойкий девичий недоеб. Я

объелозила все папины подушки, так что мама потом ругалась на него, что он во сне

пускает слюни, я обнюхала весь его гардероб от галстуков до трусов, и конечно я

регулярно мастурбировала всеми столовыми приборами, втайне надеясь оказаться

застуканной папой. Парни в школе также мною не интересовались, мне было особенно

обидно, когда на задних партах даже самые никчемушные из них смотрели на телефонах

порно и дрочили через штаны, а на все мои самые отчаянные попытки соблазнить их

игнорировали и проходили мимо в туалет. Тогда я даже не предполагала, что однажды

ощущу себя настоящей фараонской женой, или хотя бы его наложницей.

Поняв, что в Украине секса мне не светит, я обратила взор на другие страны, где с

девушками ситуация обстоит намного хуже, чем у нас. С деньгами проблем у меня не было,

безвиз также помог, поэтому как только мне исполнилось 18 я отправилась в секс-турне по

странам третьего мира и везде находила горячий, сочный отклик: меня отжаривали

шашлыком на кавказе, так что только помидоры торчали из моей горячей печки;

заправляли мою киску спермой, как шаурму соусом в армении, нашпиговывали, как утку

маленькими, но очень вкусными китайскими хуйцами, так что моя смазка, запекаясь,

стекала вниз как жир; пускали по кругу производственного конвейера на одной паштетной

фабрике в Индонезии; давили все мои прелести как виноград на Сицилии – я и вошла во

вкус и всем пришлась по вкусу. Однако каждый раз, возвращаясь из очередной поездки в

самолете, я своим все еще забрызганным спермой нутром чувствовала, что была для моих

ебарей лишь едой, использованной, потребленной и со всех щелей отработанной и тут же

забытой, я не чувствовала глубины проникновения даже когда мне казалось, что негр с 30-

сантиметровым членом уже вот-вот порвет мне матку или когда дубинка, засунутая мне в

попу иранским полицейским, казалось, проникала в мой желудок. Однажды только было

иначе и я почувствовала обожания, когда гладили во всех-всех местах, как корову, в

переполненном индийском поезде -- но корова для индийцев была священным животным,

поэтому дальше дело не пошло, да и гладили меня еще совсем дети, у которых толком-то

и не стояло.

В Египет я поехала совсем в других целях: туда отправил нас с мамой на отдых папа -- я

согласилась, чтобы восстановить свои силы после недавней поездки на юг Африки,

полежать на солнышке и дать загореть синякам на теле и залечить разрывы влагалища и

легкие анальные трещинки в целебной морской воде. Так я и провела почти всю неделю,

вокруг были, в основном, русские, поэтому на мою внешность, тем более изрядно

попорченную непристойностями, никто не засматривался -- да я и сама не пыталась кого-

либо зацепить.

К концу недели я захотела немного окультуриться и решила съездить к египетским

пирамидам, дорога была долгая, в автобусе моя пизда так растряслась на кочках и

вспотела от 50-градусной жары, что я была готова тереться о каждый камень – но людей

вокруг было слишком много, поэтому уличить момент и полноценно удовлетворить себя

мне не удавалось. Когда мы приехали на место, я быстро отбилась от своей группы и как

сумасшедшая стала бегать по местности в поисках мужчин -- у пирамид публика была

разнообразнее и я надеялась найти хотя бы кого-нибудь из местных, чтобы он помог мне

облегчиться, неважно как. Однако Египет это мусульманская страна, поэтому в таком

публичном месте я везде получала игнор и отказ: я видела, что все меня хотели, но никто

не мог себе этого позволить в этом месте и в это время, что еще больше возбуждало меня

так, что аж ноги сводило. От гида к гиду мне становилось всё невыносимее и я уже

надеялась, что меня заберет полиция и отправит в сексуальное рабство, предварительно

оприходовав, я даже задумалась о женском обрезании, практикуемом в этой дикой стране

- - но неожиданно мне повезло. Чуть старый египетский экскурсовод, чахлый, лысоватый и,

на вид, слишком заумный одиноко смотрел по сторонам, растеряв всю свою группу,

которой надоел его скучный рассказ и кислая физиономия -- но для меня он показался

поистине фонтаном, оазисом в пустыне -- а я для него. https://bestweapon.ru Не спросив даже его имени, я

заговорила с ним о сексуальной жизни фараонов древности -- тупой и смешной намек,

знаю, -- но на него это сработало неожиданно сильно. Он тут же стал много, обильно и

нудно говорить о фараонах

как богах, умирающем и воскресающем боге Осирисе, глубокой

связи культов плодородия и смерти, и прочей ботанщине, которую мне хотелось поскорее

прервать, -- и я смогла лишь чудом найти правильный подход, ни мозгом, ни ртом, но лишь

лихим стоном напухших губ моей манды я произнесла: "А не могли бы вы мне показать?.."

- - не зная, что именно я хотела увидеть.

Он, казалось, сразу меня понял и сказал, что мне несказанно повезло, потому что гидом он

только подрабатывает, а на самом деле он археолог, историк и доктор наук, поэтому

может провести меня внутрь пирамиды Хеопса. Я аж вся загорелась и охотливо

согласилась, он, увидев мой азарт тоже что-то смекнул, сверкнул глазами, взял за руку и

торопливо повел за собой. Мы прошли в запретную для туристов, да и вообще всех живых

зону, в лабиринт тоннелей внутри пирамиды, спускаясь по извилистым проходам и на

каждом повороте я невольно сжимала бедра, представляя как член моего спутника так же

медленно и извилисто, как мы сейчас, продвигается внутрь в мою вагину. Когда мы

спускались, мы все больше покрывались древней пылью и в какой-то момент мой спутник

сказал мне, что я очень похожа на мумию жены фараона. Я смутилась, но в темноте он не

заметил этого и повел меня дальше. Воспользовавшись темнотой обстановки, пока мы

шли, я сбрасывала один предмет одежды за другим, пока на мне не остались одни только

трусики, мокрые и оттого пропитанные тысячелетней пылью настолько, что в них сложно

было узнать предмет одежды или вообще ткань. И одновременно с тем мы пришли: перед

нами был маленький темный зал, в центре которого находилось возвышение, в котором

когда-то лежал фараон. Мой спутник зажег факел на стене, все залилось светом и зал,

расписанный золотом, засиял -- но гид обомлел не от этого: он обернулся и увидел меня,

совсем голенькую, грязненькую и побитую, как труп в морге.

Без лишних слов мы принялись за дело -- и хотя моя голова в тот момент была совершенно

пустой, потом, спустя время, я достроила, о чем, должно быть, тогда думал мой партнер.

Он дрожащими от волнения руками стал торопливо, с нетерпением раздеваться, он был

низкий, худой и слабосильный, как будто зачахший в юношестве фараон Тутанхамон, но

единственное, что меня в нем тогда интересовало -- его хуй -- меня почти не разочаровал:

он оказался длинным, в меру толстым и удивительно прямым -- идеальный вариант для

анала и интересный для ротовых утех, хотя и для моей манды в тот момент вполне себе

подходящий инструмент. Я жаждала, чтобы он сделал со мной хоть что-нибудь и он

нашелся, сделав нечто совершенно эдакое: он положил меня на спину в центральное

углубление, причем, сколько я не пыталась занять комфортное положение, он продолжал

придавать моему телу одну и ту те позицию, как будто по стойке смирно: опираться на

лопатки, выпрямить спину, шею, руки и ноги. Я по привычке мечтала раздвинуть их шире и

шире, чтобы как можно быстрее начать интенсивно ебаться, но мой гид, с фриковской

неуклонностью продолжал возвращать их на место, даже не снимая с меня трусики. Я

была его мумией, замухрышкой, попорченной, подгнившей как снаружи так и внутри -- но

смотря на меня, он воображал, как и при взгляде на мумию то, как я выглядела когда-то

давно, до всех губительных процессов произошедших в моем теле -- на меня в

первозданном виде и я вспоминала детство, когда я, как все девочки, была очень

смазливой и чаяла, чтобы папа меня заметил. Мой гид не гладил, не мял моё тело, лишь

смотрел с восхищением и в то же время несмотря на неудобное положение ног, он сразу

принялся питься впихнуть в меня свой скипетр прямо через трусики. Несмотря на обилие

смазки, было очень туго, больно, сладко больно, но он не сдавался и я до сих пор

благодарна ему за каждую фрикцию. Сантиметр за сантиметром мои он вгонял мои

грязные трусики глубже и глубже, они вбирали в себя мой сок, но его выделялось намного

больше, поэтому процесс не останавливался, а лишь шел дальше -- и вместе с ним я также

погружалась глубже и глубже в свою память. Песчинки песка царапали мою слизистую,

заражали её древними венерическими болезнями, но мне было все равно, я потеряла

всякие ориентиры и стала простым объектом, который кто-то проносит через

пространство и время. В какой-то момент его член прорвал ткань и в тогда я не

сдержалась и забилась в конвульсиях, но он не останавливался и как настоящий фараон

продолжал через боль насиловать меня, свою сегодняшнюю наложницу, а я не смела

возразить, хотя понимала, что не смогу прикоснуться к своей киске еще месяц после

такого. Но с другой стороны, я уже тогда понимала, что ничего лучше в сексе со мной уже

не случится. В тот момент, когда он достиг мига и кончил глубоко внутрь, его сперма даже

не показалась мне горячей, наверно, потому, что само моё нутро горело тогда в сотни раз

сильнее -- и в ту же секунду зал озарился светом сверху. Как я узнала потом, такое

случается по хитрой придумке египетских архитекторов только на короткое время раз в

году, в день весеннего равноденствия, когда жизнь в природе воскрешается и

перебарывает смерть. Я сладко растеклась и забылась, так что, была в ту секунду готова

быть похоронена заживо с моим фараоном, здесь и навсегда.