Плата за проживание

Можно ли сдать квартиру за две-три тысячи рублей в неделю? Можно, если не боитесь продешевить. А за две-три "палки" в неделю? Вот об этом думал Степан Фёдорович, держа в руке листовку с предложением о съёме квартиры. Мы русские люди... Мать и дочь... Снимем квартиру в вашем доме на ваших условиях... На длительный срок... И так далее. Степан Фёдорович имел квартиру в этом самом доме, от тётки досталась. Задумчиво улыбаясь, мужчина вытащил из кармана сотовый телефон.

А на следующий день он ходил по этой самой двушке, с видом хозяина, следом за ним, не отставая ни на шаг, ходили двое, женщина средних лет и девушка лет восемнадцати.

- Степан Фёдорович, мы много платить не сможем, я учительница, дочь – студентка... – тихо проговорила в коридоре женщина, наблюдая, как хозяин одевает обувь.

- Живите, – пробурчал мужчина, меряя взглядом девушку, тревожно глядящую на мать, нервно ломая пальцы.

Утром Степан Фёдорович направился прямиком к постояльцам. Купив по дороге торт, мужчина позвонил в дверь квартиры. Черноволосая девушка, с простым и немного настороженным лицом, открыла дверь, пропуская мужчину в прихожую.

Кромсая ложечкой кусок тортика, кутаясь в свитерок, девушка словно бы уменьшалась под пристальным взглядом мужчины, на стене тикали старомодные часы с кукушкой.

- Я не знаю, – спустя пять минут тихо проговорила девчонка, положив ложку на блюдце.

- Твоя мама ничего не узнает, а по поводу оплаты я разберусь, скажу ей что ни к спеху, – Степан Фёдорович допил чай, звякнув чашкой.

- Встань, пожалуйста, – мужчина поднялся со стула, подойдя к девушке.

Слушая тиканье часов, казавшееся особенно громким в тишине кухни, девчонка медленно расстёгивала молнию джинс. Закусив губу, вся пунцовая, ощущала руку мужчины на своём лобке. Просунув ладонь в девичьи трусики, белые в красный горох, Степан Фёдорович осторожно гладил девичий лобок, чуть потягивая невидимые ему волоски, ощущая их возбуждающую шелковистость, а затем девичью щёлку, всё также невидимую, но хорошо осязаемую.

Девушка стояла в спущенных до колен джинсах, задрав руками свитер, оголив живот и белый лиф. Боясь пошевелиться, чувствуя разгорячённое дыхание хозяина, девчонка ощутила мужские пальцы внутри себя, большой палец поглаживал клитор, изредка щекоча его ногтем. Спустя миг мужская рука, смело и властно, рывком стянула трусы, вторая ладонь легла на ягодицы, вжимая девушку в стол.

- Никто не узнает, – прошептал он ей в самое ухо, укладывая девушку грудью на стол, средь чашек и корзинки с незамысловатым печеньем.

Дрожа всем телом, на подкашивающихся ногах, упираясь в стол ладонями и глотая слёзы, девчонка услышала звук плевка и ощутила мокрые мужские пальцы между своими ногами. Вжикнула молния. Степан Фёдорович вынул из трусов кривоватый член, оттянул крайнюю плоть, обнажив головку, и приставил его к девичьим ягодицам, смотря вниз.

- Не надо, – всхлипнула студентка, когда мужч

ина подался вперёд.

Член согнулся, головка ткнулась в анус, проталкиваясь внутрь. Девушка громко и жалобно вскрикнула, сжав кулаки, ощущая в прямой кишке жгучую боль, разрывающую её напополам, и толчок в ягодицы.

- Мама не узнает, – повторил мужчина, вновь двигая бёдрами, поддерживая ладонью член, совершая анальный половой акт с девушкой, которую он даже почти не знал, знал лишь, что зовут её Света.

- Больно, – провыла Света, извиваясь на столе, скребя ногтями клеёнку.

Степан Фёдорович надсадно зарычал, войдя до конца, и сразу кончил, ощущая зудящей головкой пениса все шероховатости Светиной прямой кишки. Девушка истошно закричала, от боли и осознания произошедшего, напрягая вены на шее и задирая голову. Кричала она ещё и тогда, зовя мать, когда хозяин квартиры медленно вынимал из неё пенис, вытягивая наружу и ниточку спермы с коричневыми вкраплениями. Анус чуть слышно чавкнул, не спеша закрыться, несколько бурых капелек выдавились наружу, запутавшись в чёрных волосках.

- Твоя мать на работе, да? – мужчина встряхнул член, шлёпнув головкой по Светиной ягодице.

Девушка зарыдала в голос, прижимаясь щекой к клеёнке, не обращая внимания на мокрое и склизкое в промежности, между половыми губами и глубже. Во влагалище член ходит более свободно, привычно. Уже разрядившийся, но всё ещё достаточно крепкий, голодный до молодой девичьей плоти. Степан Фёдорович навалился на Свету сверху, прижав к столу её ладони своими. Остановился, словно лишившись сил, тяжело дыша и не торопясь выходить, оставаясь в девушке, наслаждаясь моментом. Света не прекращала рыдать, обиженно и надсадно, обмякнув под мужчиной.

- Живите, – добавил он, куснув Свету за шею.

Ещё раз дёрнул бёдрами и слез с девчонки. Закинул в рот печеньку и отправился в ванную комнату, поддерживая ладонью брюки. Рыдая, Света вжалась лбом в стол, боясь подтянуть трусы. Она так и стояла, ногами на полу и грудью на столе, с задранным свитерком, когда спустя минуту на кухне появился хозяин квартиры, уже в застёгнутых брюках, стряхивая мокрые руки.

- Сходи в ванну и поменяй нижнее бельё, – спокойно проговорил он, натянув на девчонку трусы, предварительно оглядев её мокрые ягодицы.

Света оглушительно шмыгнула носом, пытаясь успокоиться. Трусы сразу же намокли, между ног было мерзко и грязно, не хотелось ничего, ничего не видеть и не слышать.

- Я тебя провожу, – мужчина положил ладони на девичьи плечи.

- Уходите! – взвизгнула Света, метнувшись в ванную комнату, путаясь в спущенных джинсах.

С силой захлопнула дверь, раздался звук льющейся воды.

- Закрой дверь, – прокричал Степан Фёдорович, щёлкая замком входной двери.

Ответом ему послужил новый взрыв плача, доносящийся из ванной комнаты, слышимый, казалось, на всю "хрущёвку" и на ближайшие окрестности. Пожав плечами, мужчина тихо вышел за дверь.

* * *